Эта книга о том, как строился Читинский тракт, о проезжавших по нему известных людях. Изложена история возникновения станков, а позже сел, исчезнувших и ныне существующих. В основу повествования легли воспоминания старожилов.

 

Слово к читателям

Нам дорог каждый уголок родной земли. Как бы ни складывалась жизнь людей, как бы далеко ни забрасывала их судьба, но они всегда стремятся вернуться на родину, чтобы поклониться родным местам, могилам своих предков.

 

День сегодняшний не похож на день вчерашний. Но прошлое нельзя вычеркнуть из жизни. Оно с каждым человеком до конца дней его и определяет его поступки, его жизнь, его бессмертие.

 

Человеческая память обладает удивительным свойством хранить все, что связано с жизнью, с историей человечества. Она передаетнам, как эстафету, наследие всех поколений, живших до нас.

 

В одном из своих последних выступлений, обращаясь к молодежи, академик Д.С.Лихачев говорил так: «Для того, чтобы беззаветно любить Родину, надо знать, за что  ее любить, надо знать ее историю, знать героев и их великие подвиги. Уметь ценить и понимать красоту, созданную и завещанную нам нашими славными предками… И то, что история донесла до наших дней, все это сохранилось не случайно. Это величайшая ценность, данная нам в наследство. Память о замечательных событиях прошлого пробуждает лучшие человеческие чувства, формирует качества патриота и гражданина».

 

Книга, которую вы держите в своих руках, - первый опыт, результат многолетней (в течение 25 лет) поисково-исследовательской работы, неустанных розысков архивных документов, свидетелей событий, сопоставления фактов. Это документальное повествование ценно тем, что в нем отсутствует вымысел, оно построено на живом материале огромного количества рассказов и воспоминаний земляков.

 

Я благодарна и признательна всем старожилам-свидетелям прошлого, чья уникальная память сохранила для потомков детали, имена, даты, события тех давних лет.

 

Надеюсь и верю, что эта эстафета не прервется.

Нет, связь времен не оборвется,

Когда замрет моя рука:

Ведь кровная тропинка вьется

В грядущее – через века.

Часть 2

Анинск

Одним из притрактовых сел было село Онинский станок, ныне с.Анинск. Старый Московский тракт проходил через Онинский станок, через реку Зыргелей, реку Она. До местности Оботы была прекрасная дорога, по ней находилось несколько мостов. Они были крепкие, красивые, на ряжах. Эти мосты строил Иван Чупров.

 

По той стороне Аны по левой дороге в Горхон в пади до сих пор стоит крест. Раньше здесь совершали молебен в летнее время старушки. Они, собрав иконы, шли через реки крестным ходом, вымаливали дождя, урожая. И когда они возвращались назад, по дороге их заставал дождь, значит, молебен удался. В селе Анинск престольным днем был Иннокентьев день. В 1830 году во время перехода декабристов из Читы в Петровский завод в их маршруте следования было отмечено, что в Онинском станке – 15 юрт. Тут же находился пересыльный пункт.

 

В Онинском станке с 1896 г. существовала Николаевская церковь. В селе находилось миссионерское училище, пансион. В миссионерском училище останавливался на ночлег цесаревич Николай во время своей инспекционной поездки. Здание школы и улица были иллюминованы тысячью разноцветных фонариков и двумя тысячами плошек. Царь изволил принять крещеных инородцев, поднесших хлеб-соль, пожелал сняться с хоринцами.

 

В Анинске жил последний хоринский тайша Эрдэни  Вамбоцыренов, который родился в 1861 г. Рядом с домом Лосева Ивана стоял большой красивый дом, который поставил врач Петр Бадмаев. Он держал ферму, коров молочной породы, основал мызу «Надеждино» для производства сельхозпродуктов (мыза – усадьба), построил маслодельный и кирпичный заводы.

 

Когда он уехал, дом долгое время стоял со всем убранством, обстановкой заколоченный.

 

В районном архиве хранится один любопытный документ – протокол заседания аймревкомитета от 25 июня 1923 г., где постановили ходатайствовать перед Бурревкомом о бесплатном отчуждении в собственность аймака здания, находящегося в Анинском станке, принадлежащего доктору Бадмаеву и построенного им для маслодельного завода. По рассказам старожилов этот дом был перенесен в Хоринск. В настоящее время в этом здании находится школа искусств.

 

Среди бурят существовали мастера «по водопроводной части», которые брали подряды по устройству больших и малых каналов, поднятию воды устройством запоров. Для орошения сенокосов бурятам приходилось сооружать плотины на крупных реках для поднятия в ней уровня воды.

 

Сооружение плотин в условиях того времени требовало известного искусства и знания дела, которыми могли обладать мастера, имеющие практический опыт. Поэтому жители бурятских улусов нанимали мастеров «водопроводчиков», платя им значительные суммы денег. В подворной карточке бурята Анинского булука галзотского рода Хоринского ведомства Сандана Намжилова находим запись, произведенную в 1897 г. статистиком: «Архитектор, самоучка, на расстоянии 7 верст провел поливную канаву для жителей булука».

 

Анинский станок из 15 юрт с 1830 г. постепенно превратился в село Анинск. По данным 1939 г. в селе проживало 226 человек. По рассказам Косыгиной Марии Павловны (1920 г.рождения) в селе жили: Михаил Козлов, Корнаков Егорша, Чупров Иван, Косыгины Андрей, Федор, Павел, Носыревы Василий, Иван, Попов Селиверст, Попов Василий, Дубинин Никифор (кулак, у него был магазин), Попков Галактион, Соловьевы Иннокентий, Дмитрий, Татауров Мирон (лекарь). Его дом был заежкой. Козлов Иван, Михеев, Козлов Филипп, Батурин Никита. Там, где жил Попков Галактион, на задах была заброшенная ферма, большой дом. Люди говорили про него, что это был пансион.

 

Самым богатым в селе был Козлов Филипп Иванович. В его доме собирались картежники. Тогда, в 20-е годы была распространена игра «Стукалка». Потом Козлова Филиппа раскулачили, семью сослали в Черемхово.

 

Выходцем из села был Батурин Иван Никитич, 1918 г.рождения. Окончил театральный техникум. Исполнял главные партии в театре оперы и балета г.Улан-Удэ. Участник I Декады литературы и искусства Бурятии в г.Москве. Воевал, погиб в 1943 г. Похоронен в с.Знаменское Орловской области.

 

В далеком послевоенном 1945 году в селе открылась начальная школа. Первой заведующей школы была Ринчинова Х.Н. Имущество школы составляли один старый шкаф, один стол, стул и несколько парт. Школьные тетради делали сами из бумаги и линовали их в косые линии, чернила готовили из сажи. Она официально называлась Нижне-Анинская начальная. Это имя она носила до 80-х годов. В 1965 году совхозные строители построили новое здание, а в 1989 г. школа перешла в разряд неполной средней и переселилась в двухэтажное помещение бывшего типового детсада.

 

Среди первых учителей были Намсалма Батуевна Батуева, Дари Мункуевна Мункуева. Отдельной строкой следует отметить долголетнюю подвижническую деятельность в должности учителя и заведующего школой Гончика Банзаргашеевича Гомбоева, заслуженного учителя РСФСР. По стопам отца пошла его дочь Мэри Гончиковна, отдавшая родной школе 20 лет. В этой же школе работает ее дочь Дулма Ивановна.

 

Сейчас в с.Анинск 63 двора, проживает 228 человек.

 

Есть в Хоринском районе

Одно старинное село.

Ему лет двести с лишним боле,

Названье «Анинский станок» было дано.

Здесь был этап, через который

В Сибирь на каторгу гоняли каторжан,

И проносилися лошадки скоры.

Везя почтовые депеши через этот стан.

Здесь тихо, мирно проживали,

Держали скот, беды не знали.

Дубинины, Косыгины, Поповы,

Козловы, Корнаковы и Плешковы.

Была прекрасная дорога до Оботы,

Которой проезжал когда-то царь.

Чупрова – Горьковского мастера – работы

Два-три моста с перилами и на ряжах.

Торжественно царя народ встречал,

Священники, диаконы, протоиерей Никольский Иоанн

В училище миссионерском цесаревич ночевал.

Фонариками, плошками иллюминирован был стан.

С тех пор Храм божий местный

Был именован Николаевским.

Престольным праздником был Иннокентьев день

И сохранился дом Бадмаева для маслодельни.

Когда-то действовал завод кирпичный,

И ферма содержалася приличная.

Здесь жил Вамбоцыренов Эрдэни –

Последний хоринский тайша.

А меж станками на отмеренном пути

Свершались конные бега.

Да, жизнь здесь бурная когда-то шла.

Теперь же у села другая сторона.

 

Улус Байсын-Эбыр

В долине реки Уды, близ Додо-Анинска, был бурятский улус Байсын-Эбыр. Название улуса от бурятских слов «байса» - скала, «убыр» - южный склон. Это популярное название, т.к. оно относится к местности богатой лугами и пастбищами, живописно расположенный на берегу реки, у скалистых гор. Противоположная сторона называется Ара байса, т.е. задняя, северная сторона горы «байса».

Уроженцы улуса Нимаев Цыбен и Дагба-Доржо Дондоков гоняли ямщину, вплоть до Телембы возили грузы и людей.

 

Байсынэбырцы жили исключительно своим хозяйством, держали коней, коров, баран. Каждый имел свою  усадьбу, хорошие покосные угодья. Проживали буряты хубдутского родв. Здесь не было магазина, школы. Учиться дети ходили в Хоринск.

 

По рассказам Дугаровой Цырен-Долгор, 1920 г.рождения, в улусе жили:Базаров Гылык (у него была большая семья), Анзатов Дамба, Бадмаевы, Чимитовы, Нимаевы, Цыремпилов Бабу, Бадмаев Нанзат, Сангаев Гуро-Базар, Жамсаранов Шоймпол, Будаев Бадмацырен, Никитуева Жигмыт – мать поэтессы Ц-Д.Дондоковой, Балданов Бато, Гомбоев Дугар, Жигжидэй Цыбен-Дари, ее сестра Патай. Эти сестры жили до последнего существования улуса, где-то в 60-х годах переехали в Хоринск.

 

Зимой жители жили в Байсын-Эбыре, на лето переезжали на эту сторону. В 1923 году в улусе жило 470 бурят. В 1930 г. образовался ТОЗ «Новый путь» Хоринского сельсовета, коммуна «Скотовод».  С появлением колхозов, в 30-е годы, село стало распадаться. Люди переезжали в Анинск, на центральную усадьбу колхоза имени Жданова, некоторые – в Хоринск.

 

Уроженкой этого улуса является известная бурятская поэтесса Цырен-Дулма Дондокова, которая про свою землячку, известную в свое время чабанку Зою Жамсаранову, написала в 1972 году поэму в стихах и прозе «Наша девушка». Много теплых слов она посвятила родной природе.

 

Так она пишет о зиме: «Зима у нас ровная, пышная, белая. А морозы – бородатые, колючие, розоволицые. Вьюга бежит-бежит по степи – и вдруг раскинет руки и взовьется в небеса. Солнце вздрогнет, прищурится и, обиженно похлопав заплаканными ресницами, закроется. Но вьюге надоест крутиться – и вот она уже плавно спускается вниз на тишайших шелковых парашютах… Вот Красная Горка – священная гора хоринских бурят. А вот Боршогор – горка, на склоне которой я девочкою любила возводить из каменьев и глины сказочные дворцы».

 

Буряты – гостеприимный народ и, когда приезжают гости, стараются угостить их своим национальным кушанием – позами (буузами). Вот как пишет о процессе их приготовления Ц-Д.Дондокова: «Зоя, отложив в сторону вязание, начинает щипать тесто для поз. Сначала начинает тоненькими ломтиками строгать мясо: старинный обычай требует, чтобы начинка приготовлялась не на мясорубке, а ножом и руками -  тогда мясо сохранит свою сочность.

 

Недолго им блаженствовать в тепле – вынесут их девушки в холодные сени, окаменеют они на холоде, сожмутся и затвердеют, словно степные воробьи, убитые жестоким морозом… Но явится гость -  и внесут их опять в тепло. И посадят их в горячий пар – и опять станут они пышными, нежными?!

 

Есть у Цырен-Дулмы Дондоковой поэма «Камни поют». Она повествует о тайше Дамба-Дугаре Иринцееве, о том, как он, стараясь увековечить свое имя, заставил всех женщин ведомства таскать камни и соорудить 11 курганов по числу хоринских родов. Но он не успел осуществить свои замыслы, сооружено было 7 курганов. Это был неимоверно тяжелый и непосильный труд.

 

 

Слабые и больные женщины просили его смилостивиться, но он был непреклонен. Цырен-Дулма Дондокова, приезжая в родные места и посещая эту местность, сожалела о горькой доле женщин, заявляя, каким жестоким и властным был тайша. Она, спустя много лет, как бы слышит стоны и плач этих женщин и ей кажется, что камни, сооруженные ими, поют печальную песню «Шулуунууд дуулана…шулуунууд».

 

Шуухираа эжынэрэй шэнгээhэн

Долоон хохир шулуунууд

Домог  дуулана гашуунууд.

 

Южнее Додо-Анинска существовал улус,

Когда назвали Байсын-Эбыр его,

О том сказать я не берусь,

Но жизнь здесь начинали век

Около пятисот человек.

Улус укладом жизни был бурятским,

Где все делилося по-братски,

А место выбрано такое,

Где есть угодья для покосов.

Буряты издревле держали скот

И продолжали свой хубдутский род.

Ведь для бурят милее не было богатства,

Чем скот иметь и жить своим хозяйством.

От всех напастей охранял их Дылгыр-хан –

Гора, где находилося обоо-бурхан.

И по дороге в Анинск барисан.

Здесь помнят, как Цыбен, Дагба-Доржо

Бывали в царски времена хамбо.

Ямщину гнали как могли

До отдаленной Телембы.

И позже вспоминали, говорили,

Что Каппеля до Нерчинска возили.

С приходом новых перемен пришлось вздохнуть.

Тоз местный появился «Новый путь»,

Чтоб содержать колхозный скот

Образовалася коммуна «Скотовод».

С улуса этого и корни Дондоковские пошли

Бурятской поэтессы Цырен-Дулмы.

Ее дед Соболев Никита

Был в Думе Хоринской писарем.

Трудиться начал очень рано

Чабан улуса Шоймпол Жамсаранов.

И по стопам его пошла дочь Зоя –

Героиня «Нашей девушки», которой

Поэму посвятила Дондокова.

И продолжая эту тему,

Я приведу здесь строки из ее поэмы:

«В Байсын-Эбыре своем

Остался верный Шоймпол

Он новь подымать призывал,

Мужчин улуса сплотив,

Он ТОЗ организовал,

Возглавив сельский актив.

Он был улыбчив и строг.

Он сдержан был – и удал.

Он сил своих не берег.

Он жизни все отдавал

И Зоя пошла в отца

Слово дала недаром:

«Как минимум – сто от ста!

Большая семья – отара

Без Зои как сирота.

Своим подопечным Зоя –

И врач, и учитель, и мать.

В году семидесятом

В Верховный Совет депутатом

Пришлось комсомолке стать.

Когда колхозы стали появляться,

Улус уж начал распадаться.

Последними его покинули

Патай с сестрой Цыбен-Дари

Лишь в паспорте в графе «рождения место»

«Байсын-Эбыр» стоит у некоторых местных.

 

Карбаиновка

Ничем не примечательной была деревушка Карбаиновка. Она находилась в 7 километрах от села Верхние Тальцы. Свое название  село получило от фамилии его основателя Карбаинова. «Карбаинов» произошло от бурятских слов: «Хара баян», что означает «черный богач».

 

«Село Карбаиновка до землеустройства 1924 г. называлось Тынгырболдокское. «Тынгыр» с бурятского языка – «небесная», «болдок» - горка, кочка. Есть там гора и озеро с таким названием.

В 1800 году у высокой горы Тынгыр-Болдок, с географической отметкой 727 м. над уровнем моря, появились двое – муж и жена. Из устных свидетельств предков узнали, что они в эту местность приехали на двух лошадях, чтобы определить пригодность ее для хозяйственных целей.

 

Определив выгодное место для поселения здесь, на террасе реки Уды, Евдоким Карбаинов с женой построили для себя землянку. Основным занятием семьи была пастьба пригонного скота из окрестных деревень. Евдоким Карбаинов был сослан на поселение в Забайкалье. Вскоре из обычного пастуха он превратился в хозяина этих угодий. Многолетний труд семьи позволил обзавестись личным скотом.

 

В их семье родился сын, которого тоже нарекли Евдокимом. Евдоким старший выучил грамоте единственного сына. Хозяева, которые нуждались в выгоне скота на летние пастбища в эти места, отправляли со скотом своих пастухов, работу которых организовывал и контролировал Евдоким Карбаинов. Такая работа позволяла ему устанавливать связи с жителями сел, в том числе с богатыми людьми. Это помогало его сыну учиться. В 1820-30 г.г. в семье Евдокима Евдокимовича родилось т рое сыновей: Степан, Иван и Максим.

 

Эти трое братьев имели еще более многочисленные семьи. У старшего Степана родилось 6 сыновей, в семье среднего брата Ивана было 5 сыновей, а у младшего тоже 5 сыновей. В поисках невест им приходилось выезжать в окрестные населенные пункты. Значит, в число жителей деревни Тынгыр-Болдок вливались новые люди из других мест. Каждая из невест имела родню. Неизбежно возникали родственные связи семейства Карбаиновых. Естественно, новые родственники навещали Тынгыр Болдок. Они примечали красоту природы, которую нельзя было не заметить: сосновые леса, выгоны, реки, протока, озера. Примечали доступные для разработки пашни места, участки для строительства домов. Так среди жителей деревни появлялись семьи с другими фамилиями.

 

В середине XIX в. в деревню приехала сосланная из Ростовской губернии семья Степана Рудакова. По рассказам Рудакова И.П.  Дед Рудаков Архип пришел в кандалах из с.Дубы Ростовской области. Я, маленький, играл с кандалами. Они весили 27 фунтов, где-то около 8 кг. Долго лежали они на чердаке, потом куда-то затерялись. Все мужчины Рудаковы были хорошими плотниками, умели строить дома. В 1870 г. в деревню переселились семьи братьев Ефима и Филиппа Белых. Тогда же приехал Суханов Алексей с сыном Кириллом.

 

В последней четверти XIX в. В Тынгыр-Болдок проживали три семьи Ивановых – Прохора Прохоровича, Лариона Филипповича и Григория Павловича.

 

В архивных списках кроме перечисленных жителей деревни значатся Лаврентий Обухов, Никита Архипов, Павел Попов, Иван Метелов.

 

В 1890 г. на жительство в деревню переселился поляк Станислав Оцимик. Сам он рассказывал, что его отец был участником Лодзинского восстания рабочих в 1864 г. в Польше, за что и был сослан в Забайкалье. У Станислава было трое сыновей – Кузьма, Антон и Владимир. Гордостью села стал старший сын Владимира Станиславовича – Константин Владимирович Оцимик, который в годы Великой Отечественной войны получил звание Героя Советского Союза.

 

Архивы свидетельствуют, что в Тынгыр-Болдок проживали и ссыльные поселенцы. В папке архива за 1903 г. хранятся копии справок, выданных спецпоселенцам с ходатайством о выдаче им удостоверений – паспортов сроком на один год. Такие справки выдавались 27 апреля 1903 г. Михаилу Ивановичу Скибе и Антону Бернардовичу Битрову.

 

В архивном документе 1877 г. с длинным названием «Расписание об отбывании на станциях по Хоринскому тракту дежурной гоньбы из числа душ родовых управлений и перечисленных на каждую станцию» в списке перечислено, что в Тынгырболдокском родовом управлении привлечено 56 душ. С 1877 г. по 1917 г.г. количество землевладельцев возросло с 56 до 70 душ.

 

Некоторое представление о количестве лошадей селения Тынгырболдокского в Верхне-Талецкой волости, составленной 24 февраля 1903 г. Такого учета требовала обстановка перед русско-японской войной 1904 г. В данный список включен 31 владелец. В целом имелось 93 лошади. Больше всего лошадей имел Павел Карбаинов – 9, Иван Рудаков имел 7 голов.

 

Интересно содержание анкеты членов Совета с.Тынгыр-Болдок. Избранных 28 мая 1923 г.

 

Карбаинов Григорий Максимович – член Совета села. 1884 г. рождения,крестьянин, чернорабочий, окончил сельскую школу. Семейное положение – женат. Состав семьи – 10 человек (жена, мать, 7 детей). Имущественное положение – имеется дом, другие постройки, 4 лошади, 10 коров, 8 баранов, жатка, 2 пароконных плуга. Имеет 10 десятин посевов. Не состоял в каких-нибудь союзах общественных организаций. По архивным данным на сентябрь 1923 г. население с.Тынгырболдокское составляло 350 человек.

 

Отличительной чертой жителей деревни всегда было дружелюбие не только по отношению к родственникам, но и к заезжим людям. Эта особенность характера сельчан привлекала в деревню людей, искавших приют и помощь.

 

По рассказам стариков в 1895 г. в деревню пришел татарин 40-45 лет от роду. Он плохо знал русский язык, но хорошо умел делать мебель. У него было интересное имя – Малай. Его замечательную мебель можно было увидеть в любом доме. В 1935 и 1940 г.г. село встречало других переселенцев из Татарии. В их числе были дружелюбные и работящие семьи Каракулова, Савельева, Галеева, Павлова, Иванова.

 

Не сразу строилось и село Карбаиновка. К 1943 году в селе было более 70 жилых домов. Общая протяженность села от первых домов, у подножия горы Тынгыр-Болдок, до последних домов на восточной его окраине, составляла более 3 км. Западная часть села называлась Старая деревня. Остальная часть села, располагавшаяся в низине по берегу протоки, называлась Луговой,  чаще – Новая деревня.

Строили большие дома так, чтобы под одной крышей находились сенцы, кладовка. Многие дома были пятистенными, т.е. с дополнительной несущей стеной внутри. Их строили специально для того, чтобы под одной крышей могли жить разные поколения. Еще больше было здание школы.

 

Строители домов заботились не только о долговечности постройки, но и о том, чтобы дом был удобен для жизни и рационален по конструкции. О предусмотрительности предков говорит то, что первый венец был лиственничным. Ограда была сделана из круглых бревен, расколотых повдоль и вложенных в пазы толстых лиственничных столбов. Забор, выходящий на улицу, укладывался  так, что плоская часть заплотины выступала наружу, была остругана и забраться на него было делом непростым, да и выглядел он красиво.

 

Хозяйственные постройки в ограде размещались очень продуманно – амбар, завозня (крытый сарай для хранения телег, орудий труда), рядом было зимовье и помещение для ягнят, телят, поросят, куриц. Дальше шли стайки для коров и лошадей, выгульные скотные дворы. За ними располагался огород, колодец и завершалось подворье сенником – местом для хранения сена.

Посторонние люди, бывавшие в селе, всегда с восторгом отзывались о них. Все они отмечали, что Карбаиновка состоит из добротных и больших домов из отборных бревен. Такие дома придавали селу солидность и благородство.

 

Благодаря природе этих мест предки имели возможность строить дома из хорошего материала. Прямоствольные сосны росли по пади с названием Ара-Эрий, что находилась в 10 км. от села. Называлось это место «Десятка». Заготавливали здесь лес потому, что его было удобно вывозить. Дорога к лесу шла  в гору, но подъем был незначительным. А груженые телеги шли обратно под гору, что облегчало перевозку леса. Добротный лес располагался также по реке Халсанка.

 

Строевой же лес растет до самой вершины Дандыра. В свое время здесь были леспромхозы. В годы войны колхозники вели заготовку леса с октября по февраль. Бревна сплавляли по Уде, делали ежедневно по 2 рейса за 10 км. Первый рейс завершался на берегу Уды, где лес складировали в штабеля для сплава до Улан-Удэ. Второй рейс завершался с сумерками, в полной темноте. Фактически за предвоенные и военные годы и далее до 1960 г. лес здесь был практически вырублен. На месте вырубок 1935 г. в местности Барун сейчас стоит сосняк в возрасте 60 лет.

 

Рядом с деревней были безлесные участки земли, которые тянулись от берега озера Тынгыр Болдок к востоку. Первыми были освоены песчаные почвы. Но они большого урожая не дают. Требовались новые земли под хлеб. Сначала были освоены прибрежные земли в 5 км. от деревни вниз по течению Уды. Места эти и по сей день называют Две Уды.

 

Здесь река раздваивается на 2 рукава, образуя остров. Сам остров используется населением села Додогол. С бурятами этого села карбаиновцы были в хороших отношениях. В 6 км от местечка Две Уды располагались пастбища по ручью Куль. Здесь косили сено. Зимой на ручье образовывались большие наледи. Весной они таяли  и давали достаточно влаги земле. Так, что урожаи сена даже в засушливые годы бывали здесь отменными. Очень удобным местом для пастьбы скота было урочище Эрий. Для водопоя скота здесь служил незамерзающий Холодный ключ. Недалеко от ручья росла многовековая лиственница, у корней которой козы ели солонец. Заядлые охотники делали скрадки  на этих солонцах и били коз.

 

В 4 км. от Эрия за крутым горным перевалом тоже были пастбища и сенокосы. Местечко это называлось Енхор. Здесь тоже был ключ, но в засушливые годы он пересыхал. Характерно, что самим участкам присваивались имена, а не фамилии их владельцев, поскольку большинство жителей деревни Тынгыр-Болдок носили одну фамилию – Карбаиновы.

 

В 1930 г., когда в селе произошла коллективизация, и все земли стали общественной собственностью, сенокосные и пахотные участки еще долго называли по именам бывших владельцев: пашня Антоновская, Лукинская, Гавриловская, Петрованова, Архиповская др. Часть продукции животноводства и овощи вывозили в Верхнеудинск.

 

Для этого снаряжали целый обоз. Одним словом, жили сельчане за счет своего постоянного труда. Бывало, в неурожайные годы от недостатка естественных кормов на пастбищах падал скот. В такие годы скоту скармливали солому с крыш стаек. Косили на болотах ветошь, ломали кустарники, рубили ерник, мелкий березняк, используемые обычно для изготовления метел и веников. Преодолевать такие невзгоды сельчанам помогала взаимовыручка, взаимопомощь.

 

В местности Эрий был сооружен амбар для хранения семенного зерна. Получил он название Максимовский (вблизи зимовья Максима Ивлевича). Еще в 1894 году крестьяне Талецкого селения получили из Тынгыри-Болдокского запасного магазина 768 пудов семян. После окончания весной пахоты и сева зерновых, все трудоспособные мужчины выходили на берег, помогали бригаде сплавщиков скатывать заготовленные бревна на воду и увязывать их в плоты. Сплав осуществляли самые опытные, сильные и сноровистые люди.

 

Непревзойденными знатоками русла реки и ее капризов были признаны Никита Степанович Карбаинов (1830 г.рождения), Хрисантий  Степанович Карбаинов и его сын Иван. Еще до отплытия плотов в сторону города по дороге выезжали на лошадях посланцы в заранее намеченные пункты причаливания плотов для ночлега. В Верхнеудинске плоты сдавались покупателям. Для жителей деревни возвращение сплавщиков превращалось в большой праздник. Сплавщики привозили не только товары для дома, но и гостинцы и подарки семьям. Делали они и покупки по заказам односельчан.

 

За горой Тынгыр-Болдок, в 3 км. от деревни, была построена мельница. Ее строили все жители села, так как это сулило большую выгоду каждому, дабы не ездить в другие деревни для перемола зерна. Почти все, что требовалось для жизни, делалось вручную. Подготовка сельчан к трудовому дню шла в каждом крестьянском доме и являлась неотъемлемой частью быта. По обстановке дома мало чем отличались один от другого. Изящества не было, но чистота соблюдалась обязательно. Полы и мебель не красились.

 

Чтоб полы были чистыми, их еженедельно мыли горячей водой, скребли голяком, шоркали дресвой – рассыпавшимся от перекаливания на огне камнем. После такой уборки полы светились желтым отливом и издавали смолистый запах. После этого полы посыпались свеженабранным ручным песком, который придавал природную свежесть.

 

Штор на окнах не было. Лишь в некоторых домах висели занавески, прикрывающие нижнюю часть окна. Для хранения столовой посуды встраивали в угол дома треугольные полки одна над другой. Таким же методом один из углов оборудовался под умывальник. Все домохозяйки деревни выпекали хлеб, калачи, пироги, шаньги. Деревенской женщине тех лет нужно было утром и вечером подоить коров. Полученное молоко разливали по крынкам и ставили его для отстоя на сметану. Настоявшуюся сметану в крынках, горшках после сбора надо еще было на ручной маслобойке сбить и получить натуральное сливочное масло. Это стоило большого труда и много времени. Кроме масла еще получалась пахта с ее незабываемым ароматным вкусом.

 

Деревенским женщинам требовалась масса времени на пошив и штопку одежды и белья. Не меньше времени требовалось на изготовление зипуна, который вязался из шерсти грубошерстных овец.

Проживая в сложных бытовых условиях, наши предки оставались мудрыми и понимающими людьми. Они проявляли дружелюбное, уважительное отношение друг к другу. Особен