Биография Хребтовских Николая Степановича и Розы Николаевны, обширна. В этой части я расскажу о той части их жизни, свидетелем которой я стала.

Я прилетела в Северомуйск в июле 1981 года. Когда человек делает первые шаги, всегда многое зависит от тех людей, которые оказываются рядом. У младенца это родители, далее в детском саду воспитатели, в школе учителя и т.д.

Что касается моих первых шагов жизни на БАМе, рядом оказались Хребтовские Николай Степанович и Роза Николаевна. Они были единственными нашими земляками, да к тому они были нашими дальними сватами со стороны моего мужа Виктора. Я один раз видела Хребтовских в Хандале у наших общих родственников Савельевых Александра и Евдокии, и то вскользь. Мы только приехали из Улан-Удэ, а они, переночевав одну ночь, уезжали, им назавтра предстоял вылет на БАМ. Так мы тогда толком и не познакомились, успели только поздороваться.

В день моего прилёта в Северомуйск Витя после работы первым делом повёл меня поближе знакомиться с Хребтовскими. Они уже стали ему близкими, так как до получения комнаты в рабочем бараке в связи с моим приездом, Витя жил у них.

Дом Хребтовских находился недалеко от нас, правда, пройдя немного пути, я отметила про себя, что мне намного труднее идти, чем в городе, или у себя на родине, я часто оступалась, спотыкалась об камни и выступающие над землёй корни деревьев. Приходилось не просто идти, а смотреть под ноги, выбирать, куда наступить. Это тебе не вышагивать по асфальту или по ровным дорогам родной степи. И всё же я успела заметить, что на улицах мелькали молодые, красивые лица с печатью душевного подъёма. Все приветливо здоровались, с интересом поглядывали на меня.

Роза Николаевна поразила меня своей красотой, статностью. Редко встретишь таких белолицых бурятских женщин с большими красивыми глазами, приятными, мягкими чертами лица. Николай Степанович не уступал жене своей обаятельной улыбкой, обходительными манерами, сохранившимися повадками моряка. Пять лет службы на Морфлоте наложили неизгладимую печать на черты его характера. Мне Витя сказал, что Николай Степанович работал наладчиком торгово-холодильного оборудования в ОРСе ТО-18, Роза Николаевна там же старшим бухгалтером. В какой-то период времени ОРС ТО-11 переименовался в ОРС ТО-18.

Роза Николаевна накрыла стол, у меня глаза разбегались от обилия разных незнакомых мне деликатесов. Радушные хозяева приняли меня очень хорошо, я не чувствовала, что мы едва знакомы, было так легко с ними общаться, моё лёгкое смущение исчезло без следа. Откуда-то прибежали симпатичные мальчишки, их сыновья Слава и Костя, они сразу мне понравились.

После ужина Николай Степанович предложил моему мужу сыграть в шахматы. Как только хозяин достал из шкафа инкрустированный предмет, я не сразу поняла, что это и есть шахматная доска. Но когда он раскрыл доску, я обомлела,  я впервые увидела столь изящные резные шахматные фигуры. Всё моё внимание было обращено не на саму баталию, а на эти фигуры. По мере изменения ситуации шахматного боя мне казалось, что у фигур даже меняются выражения резных лиц. Не помню, кто из мужчин победил, но следующую партию играли мы с Николаем Степановичем, я с трепетом брала фигуры в руки, впервые азарт игры меня не захватил, меня целиком поглотила красота фигур. Закончился один из моих редчайших красивых, заполненных прекрасными впечатлениями вечеров.

Мы продолжали тесно общаться, но это не значило, что мы проводили время в бесконечных чаепитиях, беседах, мы встречались по надобности раз или два в неделю, а то и в две недели. Но зато я знала, что рядом находятся близкие, надёжные люди, к которым я могу всегда с уверенностью обратиться. Я в первое время удивлялась чуткости, тактичности четы Хребтовских. В последующем, работая в женском коллективе, я узнала, что такое сквернословие, сплетни, от тёти Розы же ни разу не слышала, чтоб она кого-то осуждала, или обсуждала кого-то, ни одного плохого слова не услышала, я научилась у неё сдержанности, корректности. Мы с мужем ещё теснее породнились с ними, ведь роднее их в то время у нас не было рядом никого. Полюбили их сыновей Славу и Костю, и даже их великолепного огромного чёрного пса Амура с добродушным характером.

Тётя Роза ни разу мне не отказала ни в чём, пусть мои просьбы были редки и скромны. Мы, как и все бамовцы, на БАМ приехали с чемоданчиками, начинали с нуля. Если бы не дядя Коля с тётей Розой, мне, как молодой неопытной хозяюшке, пришлось бы намного труднее. Ведь я после окончания школы, почти не пожив самостоятельной жизнью, вышла замуж и жила с доброй свекровушкой Марией Савельевной.

Хребтовских Николая Степановича и Розу Николаевну можно смело назвать нашими покровителями, они ввели нас в бурятскую диаспору Северомуйска, принявшую нас с бурятским радушием. В тот год в ДК "Тоннельщик" состоялся замечательный концерт ведущих солистов бурятской эстрады Дугаржапа Дашиева, Кима Базарсадаева, Галины Шойдагбаевой, Клавдии Шулуновой и других солистов театра оперы и балета и ансамбля «Байкал». Моя душа парила, я наслаждалась родными напевами в исполнении знаменитых артистов Бурятии. После концерта состоялся банкет в музыкальной школе, организованный нашей бурятской диаспорой, где мы с Витей сидели за одним столом со своими любимыми артистами, о чём я не могла раньше мечтать. Были времена советского дефицита, мы же принимали артистов с бамовским изобилием.

Мы в нашей диаспоре были самыми молодыми, я смотрела на наших старших земляков с огромным почтением. Все заслуженные, почётные первостроители БАМа, пользующиеся уважением и положением в посёлке, считаю нужным их здесь хотя бы перечислить, друзей четы Хребтовских:

Батуев Бадма Дагбаевич, главный лесничий с супругой Зинаидой Шагдуповной, педагог вечерней школы;

Цырендондуков Владимир Цыдыпович, учитель физкультуры с супругой Ниной Нимаевной, бухгалтер автобазы № 2 БТС;

Базаров Владимир Пурбуевич, врач-рентгенолог с супругой Людмилой Лодоновной, медсестра;

Дамбиев Цырен Цыренович, водитель автобазы № 2 БТС с супругой Галиной Тарасовной, бухгалтер ОРСа ТО-18;

Балданов Виктор Будажапович орденоносец ТО-11 с супругой Людмилой Рымбуевной, учительница иностранных языков;

Балданов Бато Будажапович, водитель автобазы № 2 БТС с супругой Татьяной Дымбрыловной, медсестра;

Ленхоев Николай Дашиевич проходчик ТО-22 с супругой Цыремой Очировной, учительница физкультуры.

Они вошли в историю, как первостроители нашего посёлка.

Весёлый ручеёк

В первые мои бамовские походы за грибами, ягодами водила меня Роза Николаевна Хребтовская. От неё я научилась тому, что нужно с собой брать в тайгу, целая наука для степной девчонки. В этих походах нас сопровождал Амур, не было страшно, что медведь может нас застать врасплох. Много ужасных историй по этому поводу услышала. Правда грибником я так и не стала, видать не моё, а вот ягоды собирать я научилась, аж в раж входила. У меня даже есть небольшой весёлый рассказик об одном из наших походов "Весёлый ручеёк", который привожу здесь, так как он наглядно обрисовывает характер героини моего рассказа.

http://www.proza.ru/2018/04/01/530.

Прилетела я в Северомуйск в июле, а в конце августа три женщины, Роза Хребтовская, её подруга Нина Цырендондукова и я, пошли за голубикой. Это был мой первый в жизни поход за ягодой. Тётя Роза хотела, чтоб нас сопровождал их великолепный, черной масти добродушный пёс Амур, я в первый раз в жизни увидела такого большого пса. Но он видимо куда-то увязался с мальчишками, сыновьями тёти Розы.

С Муяканского моста свернули направо, пошли вдоль Муякана напротив её течения на север в сторону гор. После около часа ходьбы дошли до глубокого оврага, по дну которого тёк весёленький ручеёк, спустились вниз, горстями попили прямо из ручья чистейшей вкуснейшей воды, перешли по камням на тот берег. С удивлением я увидела над головой гладкий ствол дерева, словно мосток, перекинутый с берега на берег, но особого значения не придала. Дошли до места, было страшновато, так как опытные ягодницы увидели следы недавнего пребывания в этом месте медведя, а собаки нет с нами, заранее оповестить нас о нежелательном визите лесного хозяина некому. Женщины обсудили между собой, что медведь сытый, ягод много, может не придёт сюда. От их обсуждения у меня холодок по спине пробегает, но я уповаю на их опыт, успокаиваюсь. Нашли рясную поляну, по совету тёти Розы я сначала сама поела сладкой голубики, вкусилась этой ягодой, что и про медведя забыла, в молодости страхи быстро исчезают из головы. 

Пока собирали ягоды, настало время обеда, тётя Роза объявила обеденный перерыв, прежде всего подала местным духам угощения. До чего вкусна на природе даже та нехитрая еда, что взяли с собой. Пообедали, отдохнули, весело о чём-то переговариваясь. Поморосил небольшой дождичек. Мы ещё насобирали ягоды, наполнили свои вёдра, перевязали платками, чтоб ягода нечаянно не просыпалась, пошли в обратный путь.

Идём, чем дальше, тем явственнее слышу шум  реки. Вдруг вижу, что дорогу перегородила бурная горная река, которую не переплыть, унесёт вмиг, тем более я плавать не умела. Спрашиваю у опытных бамовских женщин:

- Мы что, другой дорогой возвращаемся? - хотя по солнцу и горам определяю, что двигаемся по тому же пути, как и пришли, только в обратном направлении.

Они смеются, говорят, что возвращаемся обратно по тому же пути, как и пришли. Подойдя близко к берегу речки, я с опаской увидела дерево, перекинутое с берега на берег. Сознание не хотело соглашаться, что это то самое знакомое утреннее дерево. Задаюсь вопросом, как же мы теперь перейдём на тот берег, неужели по нему?! Ах вот оно зачем заботливо перекинуто, будь оно неладно! Позаботился же кто-то!

О чём-то переговорив со своей подругой, тётя Роза ступает на это дерево. Я наблюдаю со страхом, как она легко, грациозно, ни разу не пошатнувшись, как гимнастка на бревне, проворно оказалась на том берегу. Пришла моя очередь, ужас... Я подошла, одной ногой осторожно наступила на дерево, а оно скользкое, я ещё больше испугалась, плавать то я не умею, да это умение и не помогло бы, вода внизу ярится, клокочет, бурлит, зовёт к себе: "Проглочу, проглочу!!!"

Кричу тёте Розе:

- А с ведром-то что делать? Вам его бросить? - но понимаю, что не доброшу, далеко, и ведро полное ягод.

- Нельзя, ягода же рассыплется!

- Не смогу с ведром перейти! Тут даже держаться не за что!

- Не бойся, делай как я, в воду не смотри, а только на бревно и иди!

Я оглядываюсь назад, спрашиваю у подруги тёти Розы:

- Может, Вам я оставлю ведро?

- Нет, у меня же своё.

Что делать?! Тут я решаюсь, глубоко вдохнула, выдохнула, сажусь на бревно, седлаю его как коня, обхватываю ногами, ведро перед собой переставляю, зажмурилась и вперёд!  Через несколько перестановок ведра пришлось открыть глаза, что-то помешало дальнейшему его продвижению. Хотя дерево было гладкое, вода давно его очистила от коры, отполировала, я обнаружила небольшой остаток сучка. Этот сучок стал для меня уж очень неприятным препятствием. Сижу, назад ходу нет, задний ход при таком перемещении включить невозможно. Только вперед, на бурлящий внизу поток стараюсь не смотреть, даже его шум перестал меня доставать. Видимо, все моё сознание включилось в решение, как преодолеть этот сучок. На коленки встать не смогу, рассуждаю я, тогда точно упаду. Доелозила вплотную до злополучного сучка, взялась за него рукой, а в другой руке ведро.

Промелькнула мысль, бросить его в реку, но посмотрела на тётю Розу, стыдно стало. А она спокойно смотрит на меня, даже переживаний на её лице не наблюдаю. Тут уж я рассердилась на себя, продвинулась настолько, насколько смогла, сидела на дереве почти боком, осторожно держась за сучок свободной рукой. Затем приподняла ту ногу, которой мешал дальше продвигаться этот злополучный сучок, успеваю подумать, что хорошо, что он хоть не сверху бревна торчит, а под некоторым углом, перекинулась таким образом через препятствие. А дальше только успевала скакать, и вот уже тётя Роза протянула мне руку, взяла моё ведро, а затем помогла подняться  с дерева, которое я обхватила ногами намертво. Моё первое преодоление горной реки!

Нина Цырендондукова последовала моему примеру. Теперь мы уже вдвоём наблюдали, как она ехала по дереву. У неё получилось быстрее, мне тогда так показалось. Собравшись на правом берегу горной речки, присели тут же отдохнуть.

Первой начала смеяться тётя Роза, потом подключилась её подруга, а глядя на них и я покатилась со смеху. Вот хохоту-то было, когда перебивая друг друга, делились своими страхами. Оказалось, что они тоже не ожидали такого серьёзного подвоха от ручейка, и сами были напуганы не меньше моего страха.

Что делать, пока я стояла перед взбунтовавшимся ручейком, они поделились своими опасениями, смогут ли перебраться, но большее беспокойство вызывала у них я, совсем неопытная, молодая попутчица. Бывалые бамовки решили не показывать мне их тревоги, и во чтобы то ни стало преодолеть реку.

Лидер должен быть один, вот тётя Роза с колотящимся сердцем, собрав всё мужество, перешла по дереву. А я сзади наблюдала грациозную гимнастку на бревне. Как легко наблюдать со стороны! Второй решили пустить меня, на всякий случай быть на подхвате с двух берегов. И, как выяснилось, тут же тётя Роза успела миллион раз пожалеть, что взяла меня с собой в эту "безобидную" вылазку за ягодами. А я видела её, наполненную спокойствием на том берегу, "Как же ей не быть спокойной, она то уже в безопасности", - думалось мне в тот момент. Ну а Нина Цырендондукова, увидев, как я спокойно и безопасно проехала верхом по дереву, тоже решила этим более безопасным методом преодолеть горное бушующее препятствие.

Бамовки со стажем мне объяснили, что тот дождик, что поморосил над нами, всю силу оставил в горах, объяснение возникшей на нашем обратном пути водной преграды.

Сколько мне ещё предстояло узнать премудростей  жизни в тайге! До меня дошло, что большой души человек заботливо спилил дерево, мастерски уронив его с берега на берег!

"Овраг" - то оказался руслом нешуточной горной  реки!

Вот тебе и безобидный весёленький ручеёк!

Заключение

Буквально перед перестройкой в конце 80-х годов Роза Николаевна уволилась из ОРСа, перешла в Тоннельный отряд № 19. Через пару тройку лет после её увольнения бурные, мутные воды этой самой перестройки поглотили ОРС ТО-18, кормилец посёлка Северомуйск перестал существовать.

Роза Николаевна лишь поменяла место работы, продолжая трудиться бухгалтером. Это теперь работа бухгалтера компьютизирована, каждый бухгалтер тех времён знает, что это бесконечные счёты, подсчёты, отчёты, сверки, сведение баланса. Помнится, что Роза Николаевна работала допоздна, да ещё домой прихватывала работу.

К этому времени Николай Степанович работал в СМП-597 треста НАТС сантехником. Почему-то аварии происходят зимой в самые холода. Сантехник устраняет аварии, несмотря на любые морозы голыми руками в холодной воде.

Выйдя на пенсию, старые бамовцы продолжали ещё трудиться на БАМе, ведь он стал для них главной поэмой их жизни. Только когда здоровье перестало позволять им переносить суровые климатические условия проживания в районе, приравненного к Крайнему Северу, чета Хребтовских Николая Степановича и Розы Николаевны выехала из Северомуйска, уповая, что вскоре дождутся сертификата. Теперь они проживают в своём родном селе Корсаково у сына за неимением собственного комфортного жилья, отвечающего их преклонному возрасту и состоянию здоровья. Что у них осталось от БАМа? Кроме наград, тёплых воспоминаний, и оставленного там здоровья ничего. У Розы Николаевны годами заработанные глазные болезни, да астма от бумажной пыли, и простывшие на холодном полу ноги. Николай Степанович тоже не может похвастаться. Результат работы в леденящей воде артрит, ревматизм.

Они так до сих пор не дождались положенного им сертификата на приобретение жилья. Получилось так, что в администрации Муйского района утеряли своевременно поданное Хребтовской Розой Николаевной заявление с прилагающимися документами, а когда выяснился этот факт, просто предложили вновь написать заявление от текущего числа. В силу своей скромности и тактичности, веры в людей и в правопорядок органов, Роза Николаевна во время не усмотрела грозящих ей последствий, то есть то, что она согласно вновь написанного заявления будет переставлена в конец нескончаемого списка очерёдности на приобретение жилья. Так и ждут герои первопроходцы БАМа, когда же подойдёт их очередь, опасаясь, дождутся ли?