Моя деревня

Внизу, в овражке, окруженная горами

Кривой дугой раскинулась она

Деревня, милая моя сторонка

Деревня, Родина прекрасная моя!  

Народ здесь гордый, с гонором, но работящий
Недаром славятся семейские дела.
Хозяйн - труженникон настоящий,
А значит крепнет вся семейская семья.

Течетручей, совсем, совсем малышка,
Но он нам дорог светоми теплом.
Ножонкой босой хлопает по нем парнишка,
А что зимой там будет подо льдом?

Зимой снега, деревня вся в наряде
И белыепушинки тихо падают вокруг.
«Они летят с небес», - так говорятв народе,
Целуют нежно миллионы детских добрых рук

Сиреневый багульник зацветает рано, рано
Сиреневый цветок с прожилкой голубой.
Деревня дружно утром выгоняет стадо
Бегут мальчишки за мячом гурьбой.

В Зерке – названье небольшого леса
Растут грибочки, каксолнышко в ночи.
Маслята, рыжики, опятаи поганки
Как будто искорки одной большой свечи.

Сирени запах чувствуется близко,
Он манит в высь, куда-то далеко.
Хочу взлететь я птицей наддеревней
И громко крикнуть: «Я люблю тебя, мое село!»

 
Белые пушистые облака медленно – медленно плывут по голубому небу.И загадочно скрываются за горой. Так хочется сорваться с места, взобраться на гору, ухватиться за это махровое, теплое, улыбчивое чудо-облако, укутаться в еготепло и сверху посмотреть на свою деревню. Длинные, извитые кривой дугой улицы, протянулись на несколько километров. Красивые, добротные, Крестьянские дома, с высокими заборами и голубыми ставнями расположены по обе стороны улицы.

Около домов большие огороды где посажано несколько соток картофеля, парники огурцов, лук, морковь, помидоры. Нужно много трудиться, чтобы всеэто рослов огороде и получился хороший урожай. А когда-то, давным давно здесь было совсем иначе. Равнина с огромными вековыми деревьями, большая речка, на берегу которой смородина, усыпанная красной, аппетитной, как бусинки,ягодой. Дичь, грибы, ягоды. Так встретила сибирская глушь ссыльных семейских. Среди ссыльных семей были мои пра пра пра пра деды Марк Кузьмичи Екатерина Серафимовна Чистяковы. Когда они приехали, у них был на руках годовалый сынишка Григорий. Дорога была трудной, беспокойной, холодной.

Они со страхом думали: «Что же будет дальше? Выживем или нет?» Страх брал за маленького Гришу, которой, не понимая в чем дело, загадочно бормотал на своем детском языке. Ехали они на лошадях, и гнали с собой скот. Облюбовав это место, остановились здесь. Их было несколько семей, и они стали, помогая другдругу, строить небольшиеземлянки, чтобы можно былогде укрыться. Выкорчевываялес, появилась земля. Деревянными лопатами,мои пра пра пра пра деды стали вскапывать землю и сеять пшеницу проса. И так жизнь постепенно налаживалась. У Марка КузьмичаиЕкатерины Серафимовны еще появились дети. Их было всего 8, 4 дочери и 4 сына. Гриша подрастал и помогал отцу по хозяйству: Ходил на охоту, за ягодами, грибами, за дичью, ухаживалза скотом, занимался землей. Итак пришило время Григорию создавать своюсемью. Он выбрал себе жену, дочь тоже ссыльных Наталину Анну Климовну.

Она была светловолосая, голубоглазая, а две косы плавно лежали вокруг головы. Родители Григория решили сразу отделить молодую семьюи стали строить дом. Дом построили большой по тем временам, с горницей. Этот дом стоит у нас до сих пор в центре села, несмотря на то, что ему много лет. Этот дом моих прапрапра дедов. И когда я прохожу мимо его, мне кажется, что от туда сияет теплом, светом, огоньком.В любви и согласииу Григория Марковича и Анны Климовны стали рождаться дети: Лазарь, Аким, Иван,Федор, Михайло, Емельян и единственная дочь Варвара. Самый последний сын Емилья Григорьевич это мой пра пра пра дед. Дети подрастали,нужно было семью кормить. Единственной кормилицей ипоилицей была матушка земля. Но землю уже обрабатывали не лопатами, а появились деревянные сохи.Сыны помогали отцу по хозяйству, а Варенька матери: готовила, убирала, стирала.

Стирали одежду в корыте, а вместо мыла использовалинастоявшуюся на водезолу.Пятеро старших сыновейГригория Марковича и Анны Климовны создали свои семьи и, помогая друг другу, построили дома. С родителями остался младший Емельян мой пра пра пра дет и дочь Вареника. Варвара была очень красивой и вскоре вышла замуж в с. НижнийСаянтуй. Она вышла за богатого молодого человека. И когда Варвара приезжала в гости к отцу с матерью, в доме был праздник. Лошадь по кличке «Воронок» была запряжена дорогой сбруей. Кованкапокрыта покрывалом, вышитом из чистого серебра. В ней сидела Варенька в красных кожаных сапожках, привезенных «из –за морей», а семейский сарафан был сшит изценного материала канфы. А на плечах богатая кормушка. Муж очень любил свою Вареньку, но судьба распорядилась иначе. Она не могла иметь детей и после себя не оставила потомства.

Емельян Григорьевич привел свою молодую жену Степанову Евдокию Мартемьяновну в родительский дом. И кода начали рождаться дети, они стали строить дом. Леса уже поблизости не было. И Емельян Григорьевич за 10-12 километровиз местности «черная речка» на двух лошадях возил лес. Он один нарубал две телеги леса, загружал из и поздно вечером возращался домой. Первая лошадь «Коренок» знала дорогу, а следом на второй ехал дед. Когда лощади, нагруженные лесом, уставали, Емильян Григорьевич бежал за ними понужая вожжами. За кушаком у него торчал топор. На ногах были одеты ичиги,а на ичигах пимы. Они были сшиты из коровьей шкуры и их одевали для того, чтобы было теплее.Ноги были завернуты в портянки, которые называли ануча. Вы ичигах лежала стелька. На голове папаха, а на плечах зипун.

Евдокия Мартемьяновна распрягала лошадей, а затем за уздечку водила из по ограде, чтобы они не замерзли, потому что они были в «мыле». А после этого одевала «попоны»-это самодельное одеяло, сшитое из шкуры скотины.Так бревнышко по бревнышку построили дом. У ЕмильянаГригорьевича и Евдокии Мартемьяновны рождались дети, но они умирали, из-за того, что в деревни не было медицины. И прапрапра дед решил следующего ребенка, пусть это будет девочка или мальчик искупать в крещенской воде. Следующим ребенком была моя пра бабушка Наталья Емельяновна- Тася так ее звали в семье. Она родилась в Августе. И когда ей исполнилось пять месяце, Емильян Григорьевич завернул ее в тулуп и искупал в крещенской мороз в прорубе.

Родители с ужасом смотрели на малышку, а их глаза были полны страха. Тася, довольная, посапывала в отцовском тулупе. Всего у моих прапрапра родилось шестнадцать детей,а выжило четверо три дочери и один сын. Пра бабушка Тася росла крепкой, ладной, не болела и стала первой помощницей своему отцу. Уже в шесть лет она пахала землю с отцом. Детскими ручонками держала соху, а лошадь послушно шла в борозде. У них было 9 десятин земли: Колодец 2 десятины, Полковницкая 2 десятины, Никитино 2 десятины, Ходаско 2 десятины и Широкая 1 десятина. Емильян Григорьевич сам вручную засевал поля. В день он засевал по 3 га. Начинал утром рано и кончал поздновечером. За плечами у него была севалка.

Она была легкая, сделана из бересты. В нее входилопол мешка зерна. Сейчас это кажется выдуманной сказкой, или красивой легендой. Но это правда. Это было с моими прапрапра дедами. Что бы прокормить свою семью и скот, нужно было больше сеять пшеницы и проса. Своей земли не хватало, и поэтому Емельян Григорьевич решил взять еще 4 десятины земли в Тугнуе. Это за 50 километров от Десятниково. В помощники брал Тасю. Они на ночлег останавливались у богатых бурят. Миловидная хозяйка угощала чаем, готовила постель, вела разговоры. Однажды ночью на них напали бандиты. Запрягли 3 лошади, загрузили телеги доброми утром должны были тронуться. Емильян Григорьевич не мог смотреть, как в тихую плачет хозяйка дома.

Глубокой ночью он пробрался к лошадям и обрубил сбрую. Когда утром рано бандиты, понужая лошадей, хлястнули их вожжами лошади вырвались и убежалив поле, а телеги, нагруженные добром, остались в ограде. И тогда в благодарность хозяйка сказала: «У меня теперь два сына, второй Емелька». И эта дружба между семьями продолжается до сих пор и красной нитью сплелась на века. Емьльян Григорьевич научил мою пра бабушку всем премудростям Крестианского труда. Этого требовало жизнь в деревне - тяжелая, несладкая, грязная. Девочка, можно сказать, была лишена детства. Она не помнила кукол. Только помнила лошадей, соху, лопату, вилы, грабли. И такая жизнь воспитала в ней крепкий, устойчивый, выдержанный характер. Она могла все: и вспахать, и вскопать лопаткой землю, т сшить красивый семейский сарафан, и спеть, и сплясать. Про таких женщинписали: «на скаку коня остановит, в горящую избу войдет». Она была небольшого роста, крепкого телосложения, голубоглазая, с черной, как смоль красивой косой. Пра бабушка Тася вышла замуж за Бесчастных Алексея Алексеевича и родила дочь Аню- это моя бабушка

Шло время.Каждое поколение мечтало жить лучше. Но выходило почему тосовсем наоборот. Стали «сгонять в колхоз». Люди по разному восприняли это событие. Кто то с опаской, а кто то с открытой душой. Емельян Григорьевич один из первых вступил в колхоз. Семья Чистяковых не с пустыми руками пришли в колхоз, а отдали: два коня, две телеги на железном ходу, две коровы, борону, соху. И стали работать сообща. Работа та же:тяжелая, грязная, не сладкая. Также поохали землю на лошадях, также сеяли вручную, также косили и вязали снопы, а затем молотили деревянным молотилом. А когда приходило время вспахать свой огород, свою же лошадь нельзя было взять в колхозе.

И тогда Емельян Григорьевич запрягал своих дочерей: Наталью, Капиталину, Арину. Старшая из дочерей моя пра бабушка Тася шла в середине, она была ведущей и основной груз несла она. А по кроям шли две сестры Арина и Капиталина. Емельян Григорьевич держа сзади соху. А когда соха не могла вспахать залежавшуюся землю, на соху садили бабуАню. Из-за плохой одежды, соха резала ее детские ножки, но она терпела, потому что знала, что,не вспахав землю не получишь урожай. И будешь голодать. В колхозе платили мизерным за трудодень мизерном пайком хлеба. И то давали только на работающих. Дети были не в счет.

Кроме земельной работы, еще «гоняли на лесосплав». Моя пра бабушка Тася три сезона отработала на этой работе. Это была страшня, жуткая, ужасная, опасная, необъяснимая работа. По реке течением сплавляли лес и, когда лес застревали образовывалась куча, людей заставляли прыгать сбревнышко на бревнышко и раскачивать их, чтобы устранить затор и тем самым куча бревен после шевеления расплывалась в стороны и лес плыл по течению. Пра бабушка Тася рассказывала: «Прыгаю и думаю, упаду в воду или нет. Только бы не упасть. Допрыгаю до берега и перекрестюсь. Потом снова так же возвращаюсь на другой берег». Многие не выдерживали, убегали, но их отлавливали и снова возвращали на работу. Некоторые тонули.

Подскользнувшись на бревне, падали в воду, а плывший следом лес закрывал их и они оставались навсегда под водой. Моя пра бабушка Тася выжила благодаря тому, что была сильной, выносливой и благодаря тому, что когда то ее отец искупал в крещенской воде, не испугавшись ничего. Пра бабушка Тася также ездила в лес и сама одна нарубала топором целую телегу леса, загружала одна, привозила. Затем нужно было распилить на дрова и сложить в поленницу. Если было пять кубов, то это работа зачитывалась иза нее можно было получить паек хлеба, а если меньше, то не получали ничего. В народе пели такую частушку:

Вышла курица на улицу
Кричит : «Куда, куда, куда
Заявление в управление
Заморил колхоз меня».

Начались смутные времена. Ночью людей забирали, увозили и больше они никогда не возвращались домой. Так и получилось с братьями моего прапрапра Емильяна Григорьевича. Лазаря, Акима, Ивана, Федора и Михайло. Они больше никогда не увидели своих детей, жен и свою землю, Родину, которую, несмотря ни на что любили и были верны ей до конца своей жизни. На плечи Емельяна Григорьевича сволиласьбольшая ответственность за детей своихбратьев. Он стал работать еще больше чтобы помогать сиротам. И вмести с ним всю эту работа делала пра бабушка Тася. Они делелись кусочком хлеба со всеми, одеждой, советом. Было трудно, очень трудно, но надо было жить, просто выживать.И снова люди надеялись на лучшие времена. Вдруг нежданно, негаданно в деревни появилась белка. Она сидела на тополе, возле дома Емельяна Григорьевича и люди сказали: «Не к добру» и это оказалась так.

Началась война. Это весть захватила колхозников в поле. Девчушечка босоногая бежала из деревни и кричала: «Война, война, война».Мужчинстали забирать на фронт. Приходили первые похоронки. Женщины с опаской встерчали, провожали почтальона. И работали, работали, работали. К тем временам в колхозе появились трактора. И женщины садились за руль, вместо ушедших на фронт мужчин. От работы все болело, болела душа. Но никто не ныл, не жалился. Была одна цель- победить, отстоять свою землю от врагов.Младший сын у Емельяна Григорьевича был призван на фронт в 1944 году. И в конце войны в 1945 он учавствовал в Параде Победы на Красной Площади. Онотслужи восемь лет, из них семь лет участвовал а параде.И за это его в деревне прозвали «Ваня Москва». Кончилась война. Казалась, что беды на этом закончились. Колхоз стал богатеть, появилась техника, люди стали жить лучше: покупать мотоциклы, машины, строить дома. В 1980 г наш колхоз «Маяк» был объявлен «миллионером».

Моя бабушка Аня выросла, закончила техникум и стала работать ветеринаром. Вышла замуж за Денисова Степана Асеевича.У них родилось две дочери страшая Людмила Степановна и младшая Вера Степановна моя мама. Баба Аня работала вколхозе честно и добросовестно. Затем стала главным зоотехником. В то время, когда она работала, было в колхозе 2500 голов крс, пять атар маточных по 550 голов в каждой,шесть атар молодняка по 500 голов каждой, 200 голов лошадей, 120 пчелосемей, 3000 голов семей. Совсем этимхозяйством управлялась моя бабушка. Она правильно планировала корма,вела учет, успешно проводила зимовку. Во всех отраслях животноводства было введено племенное дело. Элитных животных продавали не только в республике, но и за пределами. Доили на одну фуражную корову 4000-4500 килограммов молока. Ежедневно возили по три молоковоза молока в город. Средне суточный привес молодняка крс составдляла 600-800 граммов, свиней 500-560 грамм. Ей помогал дедушка Степан, он работал заместителем председателя. Они вместе проработали по сорок лет в колхозе.

Животноводство приобрело наивысшей ступени. И наш колхоз был первым в республике. Бабушке присвоили звание «Заслуженный зоотехник Бурятии» и она была избрана Депутатом Верховного Совета СССР 11-го совета. Строились комплексы, квартиры для молодых семей, школа, открыли детский сад. Молодежь оставалась на селе.……Моя мамапошла по стопам родителей. Она закончила сельхозяйственный институт и приехала в деревню. Работала экономистом. Вышла замуж за Митрофанова Леонида Агеевича и родила двух сыновей: Артема это мой старший брат и я Илья. Казалось, что в колхозе производство налажено, значит все будет хорошо. Но хорошего получилось совсем ничего. Перестройка, диспаритет цен, нерадивые руководители поставили колхоз на колени. Перестали колхозникам платить заработную плату, работали годами без денег, а в конце года только получали зерно. Невозможно было ничего купить.

С каждом годом становилось все труднее и труднее. Меньше стали обрабатывать земли. Уничтожали овец,пчел, свинейи половина крс. Рушились комплексы, воровали технику. Иникому до этого не было дела. Из богатого когда-то колхоза «миллионера»,«Маяк» превратился в нищету. Людям нечего было одеть, обуть, поесть. Уничтожили все, что можно было: комплексы, технику, скот, землю и людей. Моя мама, проработав в колхозе почти 30 лет, осталась без работы. Мои родители взяли на воспитание из детского домадвух детей сирот, Родиона и Кирилла. И у нас теперь в семье четыре брата. Разве думал мой прапра дед Емельян Григорьевич, отдавай в колхоз свое нажитое большим трудом добро, что его пра внучка моямама выйдет ни с чем,без работы из колхоза.

Разве он думал, что четыре поколения Чистяковых, гнув спины в колхозе, наживая богатства, будут страдать от того, что кому то было угодно сделать так, что все было уничтожено, разворовано, растоптано. Мне стыдно за этих людей. Горько и обидно. Но моя мама, не смотря ни на что, мечтает и верит, что придет хороший человек и жизнь в деревни наладится. Он а надеется на нас, на четырех ее сыновей. Но таким человеком думаю, буду я. Я не понаслышке знаю, что такоекрестианский труд. Только я еще пока не знаю, как тебе помочь моя родная земля. Как сделать так, чтобы ты снова стала жить. Я пока еще студент, меня учат всем примудрастям и сложностям экономики.

Но я обязательно приеду к тебе, упаду на колени и скажу: «Прости родная. Прости жадных и мусорных людей, которые надсмеялись над тобой, набили карманы и убежали. А ты осталась унижена, подавлена, разбита, уничтожена. Ты прости их за жестокость, насилие по отношению к тебе. Я знаю, ты плачешь по ночам, страдаешь и вспоминаешь, как колосились большие поля пшеницы и ржи, как шумели трактора и комбайны, как сыпалось зерно в закрома. Ты вспоминаешь тех далеких ссыльных Чистяковых, которые полюбили тебя, поверили в тебя, надеялись на тебя и деревянной лопаткой обрабатывали тебя.». если бы они знали, что ты в беде, что тебе плохо, что ты страдаешь. Они бы обязательно пришли к тебе на помощь. Разве они думали, что такое возможно когда то будет. Ноты не переживай, потерпи. Я обязательно помогу тебе,вытащу тебя из беды. Это сделаю ради памяти наших предков ссыльных Чистяковых. Каждое поколение нашей родословной страдали, голодали, выживали, работали за кусочек хлеба, терпели. И всегдатебя называли кормилицей. И это так. Ты помогла им выжить в тяжелых сибирских условиях, кормила и радовалась, что люди живут. А теперь ты в беде. И пока некому тебе помочь. Тебя терзают, продают, унижают.

Я Митрофанов Илья седьмое поколение тех далеких ссыльных Чистяковых. Язнаю семь колен своей родословной. А кто знает своих предков, тот становится настоящим человечным человеком. Люблю тебя моя земля, уважаю, приклоняюсь пред тобой и благословляю. Не опозорю своих предков, помогу тебе и снова заколосятся поля, зашумят трактора и в деревне будет много, много детворы. Это значит, что деревня и матушка земля возродилась. Родословная древо Чистяковых продолжается

Сединки, волосы зачесаны назад,
А руки грубоваты, узловаты.
Но это же моя ведь мать,
И сердце екнуло, как в детстве екнуло когда -то

Оно стучит, так громко, как порыв,
Порыв ветров осенних и весенних
И падают дождинки на лицо,
Лицо, конечно, все в морщинках.

И снова они рядом добрые глаза,
А сердце так и замирает.
И ты летишь, куда-то в облака,
А мать тоскует, мать страдает.

Крестианка, труженица, просто мать
Ты одуванчик, ты ромашка в поле.
Родная, я хочу тебя обнять.
И ты красивая волна в прекрасном синем море.

Стоишь у дома, смотришь в тишину
И ждешь, когда ж откроется калитка
Шаги услышишь сына своего
О боженька,услышал он твою молитву.

Болеешь за деревню, за поля
За то, что трактор не шумит как прежде.
И что не сыплется в большие закрома
Позолоченная красивая пшеница

И что, не скошена трава
И что луга совеем, совсем забыты
А это наша русская семейская земля
Скажите, кто же в том повинен.

А бегу парнишкой босиком
По горке, рядом с домом.
А мама мне кричит:
«Вернись, сынок, вернись в гнездо родное»

Родная мама, ты только не болей
Ты не болей, роднулечка родная
А я вернусь, вернусь домой я поскорей.
Деревня станет, как святая

Не будет больше узловатых женских рук,
Не будет слез, упавших на землю напрасно
Не жадных, злых людей вокруг
А будет чисто, светло, ясно.

И зашумят на поле трактора
И заколышется волной пшеница
И скажут старожилы:«Вот то да
Взрастила мать крестианка такого молодца!»
И сердце успокоится крестианки
Деревня ожила и слышен детский смех и плач
Люблю я слушать пение твоей тальянки
В свое гнездо вернулся важный грач.

Мама, ты только не болей
Не плачьте вы, глаза родные.
А я вернусь, вернусь домой я поскорей
Деревня, мама для меня святые!