Одно из самых старых в Забайкалье Село стоит у речки Селенги. Раскинулись вокруг степные дали, Дороги здесь от предков пролегли. В далёком тысяча семьсот тридцатом. Селу дал жизнь крамольный беглый люд. Им дикий зверь был в чём-то даже братом. А с волей связан был свободный труд. Срубили избы беглые крестьяне, Удачно выбрав место у реки. С годами обживались поселяне. Усть-Кяхтой это место нарекли.

Одно из самых старых в Забайкалье

Село стоит у речки Селенги.

Раскинулись вокруг степные дали,

Дороги здесь от предков пролегли.

 В далёком тысяча семьсот тридцатом.

Селу дал жизнь крамольный беглый люд.

Им дикий зверь был в чём-то даже братом.

А с волей связан был свободный труд.

Срубили избы беглые крестьяне,

Удачно выбрав место у реки.

С годами обживались поселяне.

Усть-Кяхтой это место нарекли.

С развитием торговли крепким чаем

Усть-Кяхта вскоре стала слободой.

Мы многого о том ещё не знаем,

Какую роль играла в жизни той.

Сюда с Китая Кяхта поставляла

Шелка и чай, чтоб дальше по воде

К Иркутску путь продукция держала,

Чтоб чай в России лучший был везде.

Для караванов кони и верблюды

Стекались в слободу в большом числе.

При них, конечно, всюду были люди

В цветущем мае, в снежном феврале.

Здесь пастбища, покосы успевали

Табун огромный сеном накормить.

Ботайка и Савва весело журчали,

На луг ходили кони воду пить.

Для воинских команд казармы строят,

Для караванов – склад и зимовье.

Народ решил, что строиться здесь стоит,

Коль охраняет всех стрельцов ружьё.

Из Вологды, Из Тары и Устюга

Мастеровой народ сюда потёк.

Их не пугали холода и вьюга.

Сюда людей простор сибирский влёк.

А вскоре бедный люд Троицкосавска

Пополнил жителей число.

Их приняли гостеприимно, с лаской,

И время в дружбе крепкой потекло.

Растили хлеб, садили огороды,

В торговле помогали иногда.

Сюда стекалось множество народа.

В те золотые для купцов года.

Для ямщиков рубили дружно избы

И торговали хлебом и зерном.

Усть-Кяхтинцы тайком мечтали: «Лишь бы

Скопить деньжат, торговать потом»

И многие из них купцами стали,

Дома купив на кяхтинской земле,

Хотя в душе они не перестали

Мечтать зимой о милой стороне.

Ремесленным посадом-огородом

Усть-Кяхта стала для больших купцов.

Отстраивалась тихо год за годом,

Молилась в церкви за святых отцов.

Кожевенный и сахарный заводы,

Свечной и мыльный промысел здесь был.

Бушуев, Смолёвы за эти годы

В посаде создали надёжный тыл.

Купец Игумнов был конезаводчик

И разводил Орловских рысаков.

Он в этом деле был первопроходчик

И славился средь быстрых ездоков.

Заложен сад был обществом в Усть-Кяхте,

Культура заглянула и в село.

Везли сюда новинки пыльным трактом,

Чтоб населенье много знать могло.

Ремесленную школу открывали,

Медпункт и богадельню для сирот,

В библиотеке Пушкина читали,

По праздникам шли в Тихвинский приход.

Почтовый тракт снабжал всех новостями

И был для жителей большим окном,

Здесь людно было днями и ночами,

Судачили об этом и о том.

Февральской вьюгой весточка летела,

Что в Петербурге скинули царя.

Усть-Кяхтинцы гурьбой взялись за дело

Под флагом, где румянилась заря.

Крестьяне ТОЗ в селе родном открыли

Под гордым названием «Батрак»

Затем коммуну и колхоз решили

Построить на века, не просто так

Когда пришло военное ненастье,

На фронт немало мужиков ушло.

И 112 выкриков несчастья

С полей войны сюда слезой пришло.

Живые возвратились к мирной жизни.

В совхозе «Пограничный» день и ночь

Растили хлеб для матушки-отчизны

И гнали скуку и усталость прочь.

Гремел в Сибири свинокомплекс местный,

Доярками прославилось село.

Работать здесь привыкли люди честно,

Но времечко спокойное пришло.

Сегодня не узнать села родного:

Не исчезает той разрухи след

Но прорастает новое немного,

В глазах сельчан возродить всем миром,

Не сдался бурям жизни интернат,

И дышит грудь спокойнее и шире

И снова жизни этой каждый рад.

Не прекратиться жизни в Забайкалье

Все сможет сибиряк преодолеть.

Перед Усть-Кяхтой завтрашние дали.

Лежат, их только надо разглядеть.

Стоит село под этим мирным небом

Века ему стоять на радость всем.

А кто в Усть-Кяхте летом жарким не был,

Тот не заменит радости ничем.

 

Анатолий Дубинин.