Местонахождением этого табуированного культового объекта является Торская котловина - часть Тункинской долины, простирающейся на 200 километров между отрогами Восточного Саяна к юго-западу от южной оконечности Байкала.

Торская степь протянулась от села Тибельти до села Гужиры. Возвышающаяся за Гужирами большая Бычья гора (Еловский отрог) отделяет Торскую котловину от Тункинской. С ее вершины, как писал один из православных миссионеров-священников, побывавший там в начале XX века, «открывается роскошный вид на Торскую степь. Внизу расстилается большая равнина, покрытая живописным, разноцветным ковром посевов, лугов и кустарников. Кругом плотным кольцом ее окружают горы, частью покрытые лесом, частью совершенно голые. Посредине равнина прорезывается серебристой лентой р. Иркута и небольшими речками, быстро и с шумом бегущими в него с гор. Вообще окрестности Гужир своей сказочной красотой поражают всякого заезжего сюда человека»

Одним из самых интересных природных и главных сакральных мест Торской котловины является Белый камень - скальное обнажение мрамора с абсолютной отметкой 1 050,3 метра, находящееся на склоне горного хребта между селами Гужиры и Далахай. Под воздействием времени мрамор быстро разрушается. По рассказам старожилов, еще в 1970-х годах от скалы вниз по склону спускалась лишь узкая полоска осыпи. К настоящему времени она увеличилась в размерах в несколько раз и образовавшееся белое пятно хорошо заметно издалека. Его отчетливо можно видеть, проезжая село Торы по тракту Култук–Монды.

Упомянутая уже Бычья гора получила свое название от мифологического предка бурятских племен булагатов и эхиритов Буха-нойона (бур. «Буха-нойон баабай» «бык господин батюшка»).

По представлению торских бурят, Бычья гора есть не что иное, как окаменевшее туловище Буха-нойона. Сей бык, родоначальник и покровитель бурятского народа, шел некогда из Монголии навстречу русскому Буха-нойону, шедшему со стороны Иркутска (со стороны реки Китоя). Быки имели намерение сразиться между собой, чтобы решить, кому владеть всей страной. Монгольский Буха-нойон, пройдя до култукских гор и не встретив своего противника, повернул обратно, но на пути, около Гужир, окаменел, причем голова его на правой стороне Саяна в 10 верстах от Бычьей горы образовала двухвершинную скалу, названную по ее белому цвету Сагаугун-Сырдэк (Белая гора, скала).

Цикл мифов, связанных с Буха-нойоном, распространен у бурят Прибайкалья и Забайкалья, встречается также у монголов Северной Монголии. «Со словом Буха-ноин, писалось в XIX веке, буряты соединяют понятие о земном боге, который покровительствует скотоводству, хлебному урожаю, произрастанию травы, рождению и здоровью детей»

Белый камень в Торской котловине является основным местом почитания Буха-нойона. Он пользовался и до сих пор пользуется большим почетом у местных бурят.

Стык религий на Буха-Нойон

В 1840-х годах на одной из вершин Белой скалы монгольским монахом-миссионером хорчит гэгэн хутухта (т. е. перерожденцем из монгольского племени хорчинов) Галсаном Содбо с помощью тайши Хамакова была построена небольшая часовня - бумхан. Буха-нойон был введен в буддийский пантеон под именем бога богатства Ринчин-хана. В ламаистской иконографии Ринчин-хан изображается всадником на белом коне, его атрибутами являются железный крюк в правой руке и чиндамани (драгоценность, исполняющая желания) в левой.

В 1861 году в противовес построенному на Белом камне ламаистскому бумхану архиепископ Иркутский Парфений «в поражение этого суеверия и в прогнание окружающей мглы язычества водрузил на другой вершине скалы победоносное знамя Христово - животворящий крест».

Водружение православного креста на древнем культовом месте настолько раздражило бурят, что «они несколько раз пытались даже низринуть христианскую святыню». В результате «Сагаугун-Сырдэк с животворящим крестом стал как бы знаменем начала борьбы в Тункинском крае, не минувшей политической, а духовной борьбы православия с язычеством». Говоря о язычестве, православные миссионеры понимали под ним как шаманизм, так и ламаизм.

Известный исследователь Центральной Азии и Сибири Г.Н. Потанин писал в этот период: «Прежде женщины подходили к Буха-ноину и исцелялись; после того, как на одной из двух вершин (прежде на обеих были обо) поставили крест, женщины перестали исцеляться, и буряты говорят, что бог оставил эту гору».

1 июля 1886 года произошло освящение часовни во имя «соименного» архиепископу Иркутскому св. Парфения, чудотворца лампсакийского.

Таким образом, на Белом камне наступило некое равновесие между разными религиями. На одном и том же культовом месте одновременно совершали свои обряды и шаманисты - Буха-нойону, и ламаисты - Ринчин-хану, и православные - св. Парфению.

Однако в начале ХХ века установившаяся расстановка сил между религиями в Тункинской долине была в одночасье нарушена. 17 апреля 1905 года Николаем II был издан именной высочайший указ «Об укреплении начал веротерпимости». Указом признавался юридически возможным и ненаказуемым переход из православия в другую, нехристианскую, веру тех лиц, которые лишь числились православными, а в действительности исповедовали веру, к коей до обращения в православие принадлежали сами они или их предки. Кроме того, впредь в официальных актах запрещалось именовать «ламаитов» идолопоклонниками и язычниками.

В результате этим указом был подведен «уничтожающий итог» многолетней миссионерской деятельности православной церкви по распространению христианской веры среди бурят, и особенно в Тункинском крае. Иркутский епархиальный миссионер И. Климюк так писал в 1913 году о Гужирском миссионерском стане: «К сожалению, и этот стан, как и другие тункинские станы, постигла общая разрушительная участь: почти все из числившихся христианами обращенные буряты после 17 апр. 1905 г. отпали в ламаизм» .

Такой результат не покажется удивительным, если рассмотреть, как крестились тункинские буряты. Деятельность православных миссионеров заключалась главным образом в обращении в лоно православной церкви как можно большего числа язычников. Часто крещение проходило по примеру вслед закрестившимися влиятельными сородичами. Несостоятельные буряты принимали крещение, чтобы воспользоваться льготой на освобождение от уплаты ясака на три года. Более того, нередко буряты рассматривали крещение как акт, приносящий им материальную выгоду. В целях получения подарков в случае принятия православия (рубах, продовольствия и др.) они проходили обряд крещения по нескольку раз.

Один из современников, иркутский врач Н. А. Белоголовый, описав в своих воспоминаниях анекдотическую встречу в Торской степи во второй половине 1850-х годов с «крещеным» бурятом по имени Тыр-Тыр, заключал: «В то старое отдаленное время подобных христиан можно было встретить множество среди бурят; за рубль серебром и за новую рубаху они охотно шли креститься, вносились в списки христиан, а затем по-прежнему отправляли свое идолопоклонство».

Вскоре, однако, еще более мощный удар обрушился на приверженцев как православия, так и ламаизма. Революция 1917 года и последовавшее за ней установление советской власти привели к отчуждению религии от государства, к повсеместному закрытию храмов всех конфессий, к преследованию и православных священников, и лам, и шаманов.

Тем не менее посещения Белого камня местным населением не прекращались и в советское время. Русские старожилы Гужир рассказывают, что посещали Белый камень в Духов день (понедельник, следующий день после Троицы). Собиралось много народа, на конях добирались до подножия горы, пешком поднимались к часовне. После спуска разжигали внизу костры, варили еду и гуляли до вечера.

Буха-нойон сегодня

В настоящее время культ Буха-нойона, являющегося одним из пяти главных божеств-хатов в пантеоне тункинских бурят, «обретает новые силы и значение». Обрядовые действия, посвященные Буха-нойону, не распространяясь на всю Тунку, ограничиваются Торской котловиной, на территории которой находится несколько близко расположенных друг к другу населенных пунктов Гужиры, Саган-Угун, Далахай, Хонгодоры, Шулуты, Торы, Зун-Мурино. Ежегодно на Белом камне торскими бурятами устраиваются общественные тайлганы, посвященные Буха-нойону как «хозяину» данной местности. Основой тайлгана традиционно является жертвенно-умилостивительный обряд, сопровождающийся празднеством, а раньше и спортивными состязаниями. Цель обряда умилостивить «хозяина», чтобы он покровительствовал жителям данной местности, способствовал их благосостоянию. Считалось и считается, что от Буха-нойона зависят умножение и благополучие скота основы жизни бурят-скотоводов.

Обряд почитания Буха-нойона (Ринчин-хана)

Как обычно, непосредственное участие в тайлгане Буха-нойону принимают только мужчины. На территории, прилегающей к священному месту, издавна существуют определенные запреты и нормы поведения. К их числу относятся запрет на всякую производственную деятельность вблизи сакрального места и половое ограничение участников обрядовых действий. Еще в конце XIX века писалось, что женский пол «не мог и до сих пор не может восходить на утес Буха-ноин, а поклонялся и поклоняется своему покровителю издали, стоя у подошвы горы или на так называемой Буха-ноине тала. Самый лес у горы Буха-ноин тункинские буряты и гужирские казаки не смеют рубить для домашнего употребления.

Сегодня, как и прежде, считается, что девушкам и женщинам, приблизившимся к Белому камню, грозит бесплодие. Женщины пожилого возраста допускаются к участию в тайлгане, но подниматься на вершину Белого камня, к бумхану, и им не положено.

Обряд почитания Буха-нойона (Ринчин-хана) проводитсяу подножия горы на небольшой поляне возле протекающего здесь ключика. На сбитом из досок столе выставляется жертвенная еда: бутылки с водкой и молоком, масло в полиэтиленовых пакетах, банках и баночках, коробки развесных конфет и печенья.

На земле рядом со столом установлена вырезанная из дерева скульптура Буха-нойона длиной 60 сантиметров и высотой около 30 сантиметров. В сухой траве перед скульптурой лежат монеты, под разноцветные ленты, которыми повязана шея Буха-нойона, подоткнуты денежные купюры. Вокруг на деревьях повязаны хадаки и ленточки.

Вот как описывал обряд почитания Буха-нойона (Ринчин-хана) кандидат исторических наук Юрий Петрович Лыхин, которому посчастливилось присутствовать на нем 13 мая 2008 года:

Обряд, проводившийся далахайским шаманом Александром Петровичем Игнашкеевым, начался с освящения выставленной на столе жертвенной еды. Затем перед столом в сторону Белого камня была установлена длинная металлическая жаровня на невысоких ножках, которую наполнили горящими углями. На угли были положены частицы жертвенной еды (хлеб, масло, конфеты и др.), а также веточки можжевельника. Шаман, выступив вперед и встав лицом в сторону Белого камня, произносит молитву-призывание, во время которой подносит сэржэм - наливает в стопку водку из бутылки и разбрызгивает ее по сторонам.

Когда призывание было завершено, наступило время подъема на Белый камень. В заплечный мешок уложили освященные ритуальные подношения: три бутылки водки, молока и черного чая, понемногу печенья и конфет. Два всадника и группа молодых парней начали восхождение к бумхану на вершине Белого камня, чтобы оставить там приготовленную жертву Буха-нойону (Ринчин-хану).

На подступах к скале всадники остановились, подождали пеших, окурились дымом зажженной веточки можжевельника, трижды обнеся ее вокруг себя, «побрызгали», выпив по стопке водки. Очистившись, дальше пошли пешком.

Взобравшись на вершину к дощатому бумхану (2х2х2 м), оббитому белой нержавеющей жестью, наполнили тарелку горящими углями, предварительно разведя небольшой костерок под скалой. На дымящиеся угли положили принесенные дары и воскурили ветку можжевельника, наполнив дымом все пространство бумхана. По очереди выпили из каждой принесенной бутылки. Покрутив находящийся здесь молитвенный барабан, помолились «бурхану».

К возвращению группы на поляне был сварен саламат, выставленный на столе в тарелках вместе с нарезанным хлебом. Во втором казане сварен чай с молоком. Саламат - традиционное бурятское блюдо, приготавливаемое из сметаны с добавлением муки, - обязательно варится при совершении различных ритуалов и обрядов. Раньше по качеству этого блюда предсказывали исход дела, события, по поводу которого совершался обряд. Если при приготовлении саламата масло отделялось быстро и он «получался» - ожидали удачу (1, с. 18).

После завершения обрядовой части тайлгана ритуальная еда распределяется на множество равных частей. По нескольку конфет и печений, а также «аршан» (чай с молоком) в бутылках разбирают присутствующие. Все это будет развезено по семьям, внесшим деньги на проведение обряда. Члены семей должны отведать освященную еду и освятить аршаном дом, двор, домашний скот («чтобы скота много было, чтобы волки не съели»).

По материалам статьи «Белый камень» Юрия Петровича Лыхина, кандидата исторических наук, ученого секретаря Архитектурно-этнографического музея «Тальцы», г. Иркутск.

Источник: www.moy-ulan-ude.ru