2 мая ему присвоили звание лейтенанта,  и он без отрыва от учебы окончил курсы истребителей танков. 29 мая молодой лейтенант принял подразделение (взвод) истребителей танков на самом тяжелом участке фронта.

«Вот все говорят, спорят, как мы с такими силами и с такой техникой  могли остановить фашистов под Москвой, а затем и  отогнать  их? Как? Ведь новому пополнению даже порой винтовки не хватало. Приходилось ждать, когда убьют твоего товарища с винтовкой. А отстояли от Москвы отлично вооруженного противника. Я вот что скажу. У нас было самое сильное и самое главное оружие – наш высокий моральный дух. Он помог нам выстоять. Уходили в атаку целой ротой, а после нее 15-20 процентов в окопы не возвращались- рассказывал Пантелей Павлович.

В августе его мать получила похоронку. Семье был нанесен первый моральный удар. Лейтенант Пантелей Павлович  попал в плен. « Село надо было взять одно, скорее всего не село, а печные трубы села. Называлось оно Молотино, что в Кармановском районе на Смоленщине. Атака за атакой, потеря за потерей, огнем поливают нас. Командира роты старшего лейтенанта Переушина ранило.

Я его вытащил из прицельного огня в укрытие. Перевязываю. Тут мой солдат Мурзаков появился. Даю ему задание отнести командира до полевого госпиталя. А командир шепчет, обессилено, мол, к награде тебя представлю за сегодняшние подвиги. Только отправил командира, танк фашистский ползет и огнем кроет наши позиции. Метнул гранату. Попал. Как сейчас помню, перевязал еще двух солдат, уложил их в воронки, думаю: поищу еще раненых. Только поднялся, тут и шарахнуло. Очнулся, огляделся, лежу на крыльце.

Старушка наклонилась надо мной и брызгает водой мне на лицо, а немец ее отгоняет. Опять потерял сознание. С этого дня начались мои мучения. Увезли меня в Вязьму в лагерь военнопленных»… Пантелей Павлович выжил в плену только из-за того, что до смерти хотелось домой. Увидеть родную семью, увидеть зеленые горы. Из Вязьмы его этапом отправили в Германию.

Четыре смертельных лагеря пришлось пройти офицеру. Особенно страшным был лагерь 6-К под Кельном в селенье Рундэрот. Пантелей Павлович высох, и весить стал чуть больше 40 килограммов.  И не мудрено, как рабы работали  пленные офицеры на сталелетейном заводе, а кормили 1раз в сутки. Из 120 пленных офицеров выжили 50. Силы и здоровье отняли огнедышащие печи, да плети фашистских охранников. 12 апреля в Кельн вошли американцы, наши союзники. Но пленные офицеры так и остались пленными.

Только охрану другую поставили , и кормить получше стали. Тут вербовщики понаехали в Америку вербовать. И так и эдак крутят, золотые горы обещают. Пугают что на Родине виселица или каторга будет. Пантелей не поверил, ни какими золотыми горами не прельстился. Только домой и домой. Помнит он как кэгэбэшники понаехали, крутить вертеть стали. А отношение к пленным у них ничуть не лучше, чем у фашистов. Та же ненависть в глазах, то же презрение. В чем и перед кем виноваты эти изможденные, полуживые люди.

Их еще до октября 1945 года держали в Великих Луках на правах военнопленных, но уже с охраной из советских войск. А домой на родину пришла вторая похоронка  с подтверждением сослуживцев, что мол собственноручно забросали тело ветками и дерном, чтобы собаки не надругались.  Ну, а сын Пантелей, с израненной душой к радости ли, к горю ли, возвращается домой.

Чуть ли не год ушло на то, чтобы получить паспорт. Со всех крылец гнали, как собаку кормили обещаниями, а то и просто никто в  его сторону не глядел. Но ходил человек с костылем оббивал пороги, показывал  явные раны от снарядов и пуль, чтобы добиться пенсии как инвалида В.О.В.  Удостоверение,  как участника войны ,у Пантелея Павловича было . Были и награды, но то, что он был ранен и контужен на фронте, хоть убей, никто не верил.