21 мая в Бурятии начинаются торжества по случаю юбилейной даты – 250-летия института Пандито Хамбо лам России. В районах начнут открываться особые дуганы, пройдут ритуалы и молебны.

В преддверии этой даты Лама Раднажаб Содномов, преподаватель Буддийского университета «Даши Чойнхорлин», ответил на вопросы журналистов газеты Правда Бурятия

– Многие верующие хотя бы что-то слышали о первом Пандито Хамбо Ламе Дамбе Доржи Заяеве. Насколько важную роль он сыграл в истории буддизма бурят?

– Бурятские племена сонголов и сартулов пришли из Южной Монголии. Хори пришли с берегов озера Кукунора. Все они, впрочем, как и другие бурятские племена, пришли сюда, в Бурятию, уже с буддизмом. Поэтому говорить, что до Заяева были темные времена или одни только шаманы, а с его приходом засветило солнце, – неправильно.

До него у бурят уже были монастыри, дацаны, ламы. Например, Дырестуйский дацан датируется 1680 годом.

По стечению благоприятных обстоятельств Дамба Доржи Заяев стал ведущим деятелем. Разрозненные до этого ламы при нем объединились. Он был первым, кто внес монастырский уклад в наше буддийское сообщество. А это целая система правил и обязанностей, которую нужно строго блюсти. Он учился в Тибете, в известном Гоман дацане. Оттуда он взял и создал новую систему отношений, заложил и реализовал идею о монастырях, в которых люди должны получать образование. А это было крайне важно для дальнейшего развития буддизма

– То есть его предшественники создали нужные условия, а его деятельность – это уже новые этапы в истории буддизма?

– Верно. Например, сегодня есть люди, которые критикуют старшее поколение лам, мол, они женатые, не могут отказаться от алкоголя. Но нужно отметить, что именно эти ламы отправляли нас в Индию, прекрасно понимая, что когда мы вернемся оттуда, то составим им большую конкуренцию, станем постепенно выталкивать их из поля деятельности. Потому что у нас монашеские обеты, другие знания, отношения, воспитание. Они все это знали и целенаправленно отправляли нас учиться. За это им огромное спасибо. Так и должен начинаться новый этап  современной истории буддизма.

Когда я чувствую у моих студентов усталость (обычно к весне их активность учебы падает), я говорю им: «Расслабляйтесь, я не хочу воспитать себе конкурентов. Чем меньше вы будете знать, тем дольше я буду единственным и неповторимым. Это мед на мое раздувшееся себялюбие». Студенты смеются и начинают просыпаться.

Многие из них пойдут дальше, чем я. Мы учились только на тибетском языке, которого практические не знали, и, естественно, некоторые нюансы открывали для себя позднее. Нынешним студентам мы сразу объясняем все основные нюансы. Поэтому у них процесс получения образования должен проходить более осмысленно.

– Первый Пандито Хамбо Лама был первым бурятом, кто учился в Тибете. Интересно, какое отношения к бурятам было у тибетцев тогда и сегодня?

– В Тибете считается, что все монгольские монахи обладают крепкой и сильной верой. Не надо забывать, что буряты всегда были частью монгольского мира. Когда мы поехали в Индию, то у тибетского сообщества отношение к нам было уже изначально уважительное. Конечно, мы старались  соответствовать этому образу. Наши предшественники добивались своим усердием такого отношения к себе.

Например, шапка с высоким верхом. Если ты ее одел, то значит, ты обладаешь высоким уровнем понимания буддийской философии. Тибетец имеет право одевать ее только после 9 курса, тогда как мы, монголы, можем одевать ее уже с первого курса.

– А с чем это связано?

– Наши предшественники, которые приходили в Тибет, многие учебные дисциплины прежде изучали в бурятских дацанах. У них была основа, которую они заложили дома. Приходя в Тибет, они были хорошо подготовлены. Поэтому уважительное отношение было оправданным.

Я думаю, Заяев тоже обучался здесь, затем в Монголии и потом уже в Тибете.

– Тогда приход Даши Доржо Итигэлова – абсолютно закономерный этап?

– Да. Уровень познания и образования лам того времени достиг высокого уровня.

– Итигэлов – римпоче?

– Я скажу так: некоторые тибетские римпоче с ним не сравнятся. Нескольких римпоче, с которыми я учился на одном курсе, я не считаю высокими ламами. Потому что среди них были такие, кто не мог сдать годовые экзамены на своем родном языке. А наши буряты, калмыки, тувинцы, не владея тибетским языком, все равно добиваются результата.

Кто же римпоче? Люди, живущие ради блага всех живых существ. Как, например, ламы прошлых поколений. Пройдя репрессии, концлагеря, они не потеряли веры, жили среди людей, тех, кто их предал, помогали им лекарствами, знаниями, молитвами. Вот это действительно Римпоче с большой буквы.

Тот же Арья Нагарджуна – великий ученый. Его появление предсказал сам Будда Шакьямуни.

У нас, у бурят, исторически сложилась традиция: когда человек считается воплощением того или иного святого, то при жизни это никак не подчеркивается, но в то же время все об этом знают. Может быть, мы, буряты, ожидаем подвоха?

Когда Итигэлова признали воплощением Дамба Доржи Заяева, никто об этом не говорил при его жизни. Жамбал-Доржи Гомбоева считали, например, перерождением самого Гомбо Махакалы – главного защитника буддийской веры, но никто вслух об этом не говорил. Когда он ушел из жизни, стали говорить, что он до конца выдержал проверку, как воплощение божества.

– Бурятские буддисты хорошо знают Пандито Хамбо Лам Итигэлова и Заяева, Содой Ламу и, конечно, Цаннид Хамбо Ламу Агвана Доржиева. Но думаю, мы должны знать и других, не менее выдающихся лам. Кого можно назвать в первую очередь?

– Выше Содой Ламы и Агван Доржиева я бы поставил Намнанай Ламу. Он учитель Агвана Доржиева, Содой Ламы, Даши Доржо Итигэлова, Самдан Цыденова. Он как раз один из тех, кто поднялся на совершенно новый уровень, благодаря нему появилась все эта плеяда выдающихся лам.

Или Лобсан Лхундуб Дандаров, основатель Цугольского дацана. Считается, что он – перерождение Панчен Ламы, это второй великий лама после Его Святейшества Далай Ламы. Когда Лобсан Лхундуб Дандаров создавал Цугольский дацан, то нуждался в опоре, от которой можно было бы оттолкнуться. 

Он пригласил себе одного ламу из Внутренней Монголии, дал ему задание поехать в Тибет, попасть на аудиенцию к тогдашнему Пятому Панчен-ламе и спросить, какой нужно строить монастырь, какой устав создать, какие должны быть хранители Учения.

Монгольский лама дошел до города Ташилунпо в южном Тибете и встретился с Панчен Ламой. Тот сказал ему совершенное удивительный факт. «Я знал, что мое прошлое перерождение обрело рождение сразу в 3 местах. Мои перерождения живут где-то на севере. И, к сожалению, мои знания на этом были ограничены».

Оказалось, что монгольский лама-посредник и есть один из них. А вот третьим был наш бурятский лама Лобсан Дандаров, который, в сущности, и устроил эту встречу. Пятый Пачен Лама считал его самым сильным воплощением среди них троих.

Но с ним лично в одном месте и времени встретиться они не могли, это было бы разрушением равновесия. Поэтому монгольский лама стал посредником между ними.  То есть римпоче Панчен Лама сам подчеркивал тот факт, что Дандаров выше его по духовному развитию.

Сегодня нам нужно знать свою историю, великих лам прошлого. Это сильно укрепляет веру в Три Драгоценности. Нам есть, кем гордиться, и в то же время мы начинаем понимать, какую ответственность мы должны нести в своей жизни, как от нас зависит будущее последующих поколений буддистов XXI века. 

Беседовал Ловсан Цультим

Источник: burpravda.info