Унылый край, кругом бугры песка желтеют

С насечкою рябой от ветра в тех местах, Где он всего сильнее дует.

 

Всё преодолеют,

Пощады нет от них живому: на кустах

Полузасыпанных прочесть завоеванья

Из года в год, как в книге, можно без труда.

Вот настоящий край унылого изгнанья, —

Всех «вредных» там у нас ссылайте же сюда.

Кой-где разбросанные юрты инородца,

Слепые, грязные избенки мужика,

Заборы из жердей, да журавли колодца,

И в плоских берегах бегущая река...

Лишь только заросли корявые березы

Напоминают край отчизны дорогой,

И легкие цветы воспоминаний — грезы,

Уносятся туда, в тот уголок родной...

И также старицы вдоль тянутся канавкой,

А дальше степь, всё степь, покрытая песком,

С едва заметною чахоточною травкой.

 

Всё степь — пи деревца, ни кустика кругом...

И только по краям синеют сопки лавы

О грозной некогда кипевшей здесь борьбе

Свидетельствуя нам, о днях минувшей славы...

Но и природа здесь покорствует судьбе:

Они давно молчат. Гольцы лишь великаны,

Что окружают степь почти сплошным кольцом,

Как бы забор тюремный — вечные туманы

Чело венчают их таинственным венцом,

Так явно говорят о страшном напряжении

Природы: будто здесь грозой поражены

Титаны, вдруг в борьбе застыв в изнеможении,

И мускулы борцов еще напряжены...

Бушуют реки там, грохочут водопады,

Питают родники их вечные снега...

И выше облаков вздымаются громады,

Едва до пояса одела их тайга...

Пи. эобразные, зазубренные пики

Так смело брошены зубцами в небеса,

Так неприступны кажутся и дики -

Своеобразная и гордая краса...

То можно видеть их с подошвы до вершины

Во всем величии, в коронах дорогих,

То скрыты в облаках они до половины,

То будто в воздухе висят вершины их

И тонут в синеве небесной так высоко,

То вдруг закроются туманной пеленой,

Как будто отступив далёко, так далёко...

И в воздухе висят зазубренной стеной.

 

То грозные вершины их оденут тучи:

Стоит, нахмурившись, гранитный великан...

Нависнут облака вдруг линией могучей,

И закурятся вдруг все горы, как вулкан...

Как утром хороши проснувшиеся Гольцы!

Восток их озарит, когда в долине мрак,

Как будто страшный змей, свои свивает кольца,

Клубится там туман, бегущий в страхе враг...

Но можно ль передать оттенки, краски, тени,

Когда позолотит их заревом закат,

Как будто в мир иной открылись вам ступени...

Но бедный наш язык словами не богат.

 

Как светлый перламутр с оттенком алой розы,

Сверкают там снега почти что круглый год...

Как в сказке, наяву вас в даль уносят грёзы,

 Где нежных облаков кружится хоровод...

А ночью при луне хребет, как привиденье

Титана в саване, готового привстать,

Что бродит по ночам, лишенный погребенья,

Чтоб бедных грешников долины напугать...

Но горы каждый день встают разнообразней

И каждый час почти они меняют вид:

Чем больше я смотрю, тем кажутся прекрасней

Зубцы трехгранные природных пирамид.

                                      Май 1902 г., Аршан