Туман, как пух, взлетает без конца

Над острым пиком изо льда и снега.

Глядит гора, как на груди гольца

Местечко ищет туча для ночлега.

Гольцов ущелья Кынгергу теснят,

Она стремится вырваться скорее:

Бодает камни, прыгает назад

И вновь вперед бросается зверея!

Столкнувшись со скалой, рванется вбок…

Об острый край живот волны распорот,

И раны след неровен и глубок —

И, раздвоясь, река обходит гору.

Волнами точит каменное дно

И, как шаман, в безумном танце бьется –

Но с грозным плеском, с громом заодно

Вдали напев печальный раздается...

Прислушайся, как плачет Кынгерга

Седою безутешною вдовою,

О каменные стены-берега

Бессильно ударяясь головою:

«Всю воду расплескала я свою,

Ищу дорогу — только силу трачу!..»

Я диалект тункинский узнаю

В ее почти что человечьем плаче.

Лицо омыл я.

Приложил уста

К воде аршан, что пробила скалы.

- О Кынгерга, прекрасна ты, чиста!

Я сыт тобой! —

Я повторял, усталый...