Сергей Бороноев, заведующий отделением оториноларингологии Республиканской клинической больницы им. Семашко, врач высшей категории, более 20 лет спасает жизни людей. На его счету более 10 тысяч экстренных и плановых операций.

- Сергей Афанасьевич, почему именно отоларингология?

- Мой отец - отоларинголог с большим стажем. Своим примером он вдохновил меня лечить людей. Придя с работы, частенько рассказывал о своих пациентах. Человек старой закалки, он очень ответственно относился к своей работе. Я тогда еще решил стать врачом, причем именно ЛОРом. Как отец. В 1982 году поступил во II Московский мединститут им. Пирогова. Окончил его и вернулся работать на родину, в Бурятию.

- Помните своего первого пациента?

- О, конечно, помню! Тогда меня переполняла гордость, что я дипломированный специалист, и вот она моя стихия - помогать людям (смеется). Первый пациент оказался не таким уж сложным. Это была бабушка, которая после принятия душа оглохла на одно ухо. Я как раз дежурил в больнице, ее ночью на «скорой» привезли. Она паниковала, что не слышит. А когда человек резко глохнет, у него теряется ориентация в пространстве. Оказалось, что просто вода попала в ухо, разбухли серные массы и закрыли слуховой проход. Я сделал все необходимое, и бабушка, успокоившись, поехала домой.

- Я так думаю, что это еще не самое страшное, что может произойти с человеком?

- Оториноларингология - это хирургическая специальность. 80-90% больных подвергается оперативному вмешательству той или иной сложности. Каждый день приходится проводить операции и под местной анестезией, и под общим наркозом. Пациентов много, за год проходит свыше 1300 человек. И это все только в стационаре. 

Некоторым требуется экстренная помощь. Это люди с риногенными и отгенными внутричерепными осложнениями. К примеру, банальный гайморит в запущенном состоянии, при нарушении защитных сил организма может привести к риногенному менингиту.

- А какие операции вы назвали бы самыми сложными?

- В нашей непростой профессии нет легких и тяжелых операций, везде присутствует риск, цена которому - жизнь человека. Поэтому здоровый страх должен быть у любого врача. Как меня в свое время учили, каждого пациента я должен лечить как своего родственника, то есть с максимальным вниманием и отдачей.

И серную пробку нужно уметь удалять по всем правилам, ведь там нежнейшая барабанная перепонка. Максимально внимательным приходится быть при операциях на ухе - стапедопластике, тимпанопластике. При отосклерозе нарушается передача слуха в среднем ухе.Там есть три слуховых косточки, они миниатюрные, причем стремечко размером до 3 мм. Так вот у некоторых людей зарастает подножная пластика стремени, этому способствуют разные причины. Под операционным микроскопом мы заменяем эту косточку на титановый протез. 

Когда мы вскрываем внутреннее ухо, возникает сильнейшее головокружение с тошнотой, иногда рвотой, и любая капля крови заслоняет все пространство и просто ничего не видно. Причем, все надо делать очень быстро, потому что соприкосновение жидкостных структур внутреннего уха с атмосферой не должно быть длительным. Иначе человек может навсегда стать глухим. Зато итогом является восстановление слуха.

- За более чем 20 лет вашей работы врачом наверняка случалось такое, когда к вам за помощью обращались со странными случаями?

- Бывало всякое. Люди проглатывали кости, как рыбные, так и мясные. Причем, могли неделями даже не обращаться к врачу, пока у них не разовьются осложнения, вплоть до медиастенита. Они не понимают, что это может грозить летальным исходом. Был такой случай, когда привезли мужчину из мест не столь отдаленных. Весь при «параде», на груди наколка куполов. На снимке мы увидели в его пищеводе крестообразный предмет. Оказалось, что он специально сделал из проволоки крестик, перевязал его ниткой, чтобы форма держалась, и проглотил. Предмет ушел далеко в пищевод, развился периэзофагит. С техническими сложностями удалось вытащить инородный предмет.

Однажды поступила женщина, которая выпила спиртосодержащую жидкость. Она долго без сознания лежала в реанимации с отравлением. В районе, откуда ее доставили, ей произвели трахеотомию, установили трубочку в трахею, впоследствии у нее образовалось рубцовое заращение гортани и трахеи, причем протяженное. 

Сама она не только не могла говорить, но и с трудом дышала, не чувствовала запахов. С утра до вечера занималась только туалетом этой трубочки. Женщина была обречена на такое дальнейшее существование. Но мы стали за нее бороться, убрали рубцы, восстановили просвет гортани и трахеи, установили туда силиконовую Т-образную трубку для формирования просвета. Через 8 месяцев, когда дыхательные пути сформировались, мы удалили трубку и сделали пластику передней стенки трахеи. Таким образом, она стала жить полноценной жизнью и разговаривать.

- Доводилось ли вам вне рабочего время помогать людям?

- С этим сталкивался каждый врач. Как иначе? Мы и клятву давали. Как-то я отдыхал с семьей на Байкале. И там же гостил немец. Он накупался, у него развилась острая ангина, причем уже с осложнениями. Человек не мог говорить, глотать, у него постоянно текла слюна. Температура была очень высокой. Паратонзиллярный абсцесс! Каким-то образом местные узнали, что я врач, обратились ко мне. Я его осмотрел, была необходима операция. Подручными средствами вскрыл гнойник. Ему практически сразу стало легче. Естественно потом я навещал его, отслеживал, как он себя чувствует...

Источник: burpravda.info