Брат моей бабушки по отцу Матрены Ильиничны – Иван Ильич и его жена Ефимия Ильинична Капустины жили в Шерашово.

Деревня наша располагается на взгорье, а внизу, вдоль построек, лежат три озерца. К среднему из них от деревни когда-то шел проулок. Теперь от него остался один жилой дом, в пору нашего детства это была начальная школа. В проулке, в большом доме, жили бездетные и по сельским меркам зажиточные Иван Ильич и Ефимия Ильинична. Хозяин слыл хорошим бондарем, мастерил бочки и лагуны (специальные полубоченки для засолки рыбы), колодезные бадьи, которые у нас называют «цепнями», туески, ложки. Все это бойко раскупали и в родной деревне, и в соседних.

В доме Капустиных все было наособицу. Подполье, например, Иван Ильич оборудовал так, что в нем можно было хранить, кроме картошки да овощей, еще и ценное добро. И даже при надобности спать. Из сеней шел потайной выход, через него можно было незаметно выскользнуть из дома, если нагрянут нежданные гости. Правда, к крыльцу подойти было нелегко: на ночь во дворе спускались с цепи два больших и злых кобеля.

Все эти предосторожности хозяин предусмотрел не зря. После Гражданской войны бандитизм и воровство процветали по всей России, а в глухой, таежной Сибири особенно.

В соседнем большом селе воровских гнезд было немало, здешние лихие люди орудовали совместно с городскими бандитами. Днем их лазутчики открыто ездили по деревням, высматривая богатенькие подворья, а ночью шайки делали налеты.

Однажды Иван Ильич уехал с ночевкой по бондарским делам, хозяйка осталась в доме одна. Среди ночи нагрянули бандиты. Они сумели убить собак и начали стучать в окна. Ефимия Ильинична была женщиной не робкой, она выстрелила из ружья и ранила одного из налетчиков. Шайка исчезла. Утром отчаянная сибирячка увидела на крыльце лужу крови.

Лиходеи, конечно, не могли простить деревенской семье дерзкого отпора. В одну из следующих ночей они подожгли дом Капустиных. Хозяева успели выскочить из горящего жилья, прихватив деньги и золотишко. Все подворье превратилось в пепел.

После такого кошмара Иван Ильич решил перебраться на жительство в недалекое село Оймур, просторно раскинувшееся на берегу залива Провал, многоуличное, сызвеку занимавшееся рыбалкой. Капустины выбрали место подле моря, поставили просторный дом и кузню. Иван Ильич, кроме прежнего ремесла, снова пригодившегося в бойком рыбацком селенье, освоил еще и выгодное кузнечное дело. Для артелей, выезжавших на подледную ловлю рыбы, он готовил подковы, санные полозья, пешни (острые ломики, которыми долбят лед). Земляки рассказывали, что искусный кузнец оставлял на каждой подкове свои инициалы.

Одно огорчало супругов: бездетность. Рядом с Капустиными жила семья Березовских. Огольцов в ней было с избытком. Иван Ильич и Ефимия Ильинична упросили соседей отдать им в дети мальчишку Родьку. Зная, что сынишка любил бывать в доме Капустиных и уважал душевную и хозяйственную чету, родители согласились. В новой семье юный Роман не чурался никакой работы, благо что она, крестьянская работа, выстраивалась в ряд зимой и летом.

У Ивана Ильича были обширные поля за селом, где он сеял пшеницу, рожь, овес, под навесами и в теплых хлевах стояло немало лошадей, коров, овец. И все это немалое хозяйство вместе с новым отцом обихаживал Роман. А еще не знала никакой се-зонности и была постоянной страдой кузнечная работа, к которой тоже прикипел прием-ный сын. Вырос он высоким, крепко скроенным и ладно сшитым, сильным и красивым парнем.

Пришла пора жениться. Моя бабушка по матери Аграфена Петровна поехала с двумя до-черьми – Хартиньей и Евдокией (в будущем - моей мамой) в Оймур, к своим давнишним знакомым Капустиным по какому-то делу. Бойкая, разговорчивая Хартинья, мастерица в любых домашних делах, сразу понравилась Роману. А уж тот покорил девятнадцатилет-нюю девчонку в первые минуты. Надо сказать, что у Ефимии Ильиничны жил в Шерашо-во родной брат, Демид Инешин. Узнав о сердечных делах племянника, Демид Ильич одо-брил его выбор и посоветовал засылать сватов. Но само сватовство оказалось чудным: нетерпеливая невеста, собрав кой-какие вещички, тайно убежала в дом Инешиных, где ее по сговору уже ждали посланцы жениха, и уехала с ними в Оймур. Это было за неделю до нового 1928 года.             

Вскоре после женитьбы Романа призвали в армию, в которой он прослужил три года. Только одно десятилетие прожили счастливой семейной жизнью вместе с родителями Роман Иванович и Хартинья Яковлевна. Четверых дочерей, мал мала меньше, оставил Роман на попечение молодой жены, уйдя в на фронт.

Он погиб в первые же месяцы вой-ны, и сейчас на обелиске в центре села против его фамилии стоят такие даты: 1905 – 1941 г.г.  А на скромном могильном памятнике его всегда непоседливой, работящей и верной супруги указано: «Родилась 19 октября 1909 г., умерла 13 января 1994 года». Мать Романа Ивановича, Ефимия Ильинична, скончалась после войны, а отец, Иван Ильич, прожил в семье невестки до глубокой старости.

О таких судьбах хочется рассказывать, потому что на них собственно всегда держалась и теперь держится сама Россия.