В Берлине ещё раздавалась стрельба, а вечером Москва салютовала тридцатью залпами из тысячи орудий во славу Великой Победы!

А тут в песчаных дюнах было тихо, только изредка взревут моторы десантных катеров и с мерным рокотом накатываются волны Балтики. 

Дамдин Дамбаев, полковой разведчик, прислонившись к прибрежному валуну, вглядывался в море. Да что увидишь в этом густом тумане?

Где-то там оккупированный немцами датский остров Борнхольм, превращенный в базу кораблей фашистов. 7 мая гарнизону Борнхольма был предъявлен ультиматум сложить оружие. А после того, как его отклонили, советское командование приказало высадить десант и штурмом завладеть островом. Враг ещё не сдался. Последний бой – он трудный самый. 

Дамдину вспомнилось, как в сентябре 1944 года, когда он только справил свои двадцать лет, по всему Карельскому фронту внезапно замолкла стрельба. Тогда правительство Финляндии заявило о своем разрыве с фашистской Германией, и финская армия прекратила военные действия. То же сделал и Карельский фронт.

Помнится Дамдину, как в тот сентябрьский день молоденький, восемнадцати лет парнишка с Урала радостно и недоуменно спрашивал у всех: “Неужели война закончилась?” “Война для тебя только начинается” – подумал тогда Дамдин.

Всего на два года был он старше того мальчишки. Но каких два года? Они вместили в себя и первый бой, преодоление страха перед атакой, и первую медаль “ За отвагу”, и первое тяжелое ранение, после которого он выздоравливал в госпитале в Удмуртии. 

На Калининский фронт Дамдин Санжеевич Дамбаев попал осенью 1942 года, когда он, восемнадцатилетний паренёк из села Орот Кижингинского района, учился на курсах младших командиров на станции Дивизионной. Не проучившись и месяца, рядовым был отправлен в действующую армию. Тяжелое для страны время, надо было выстоять. Попал он со своими земляками-кижингинцами Намсараем Заятуевым, Дымбрылом Гунсуевым, Федором Наглаевым, Даши Базаржаповым, Бато Питнуевым, Бадма-Доржо Цыремпилов и Содном-Балом Эрдынеевым в отдельный батальон автоматчиков 11-й гвардейской бригады морской пехоты. 

Летом1943 года в гвардейской морской бригаде набирали добровольцев. Готовилось большое летнее выступление наших войск, особенно нужны стали смелые, рисковые, опытные ребята, чтобы выведать линию обороны противника, их огневые точки, брать “языка”. Много предъявлялось особых требований, моральных и физических, добровольцам.

Из отдельного батальона пожелали стать разведчиками Дымбрыл Гунсуев, Намсарай Заятуев и Дамдин Дамбаев. К 9 мая победного сорок пятого года их разбросала война по разным соединениям, даже фронтам. Четверо кижингинцев сложат головы на полях сражений. Но об этом Дамдин узнает позже, когда вернется домой. Жаль, что их нет рядом в этот последний бой. Но и его верные боевые товарищи, тот же Вася, Юрий, Астат, Мамед,- такие же преданные друзья. Никогда они не бросят своего солдата, жизнь свою отдадут за друга. 

Конечно, на войне любой солдат, даже генерал, ежедневно рискует быть убитым, но в разведке этот риск выше. До сих пор помнит Дамдин Дамбаев правильность слов “пойду с ним на разведку”. Когда идёшь в поиск за “языком” или в “разведку боем”, теряешь друзей. Но никогда разведчики не бросают на поле боя, ни раненого, ни мертвого.

Помнит Дамдин, как полуживого вытащили его из боя, где он схватился с двухметрового роста фашистом и все же свалил противника, но и сам рухнул в мерзлую рязанскую землю. А ведь ясен был приказ – “достать языка” невзирая на любые потери. А потом, уже, выбравшись из смертельной схватки, вернуться живым, удостоиться наград, выпить за упокой души погибших друзей. Да нет же!

Вытащили разведчики Дамдина живым к своим. За этот бой, за “языка”, вручили Дамдину Санжеевичу первую медаль “ За отвагу”. А уже к концу войны Дамдин Дамбаев тоже отдал должное неписаному правилу разведчиков. Под Варшавой в одном из польских фольварков оказались наши ребята в окружении. С группой разведчиков Дамдин Дамбаев прорвался к фольварку и держал оборону до подхода основных сил. За этот бой, за проявленные при этом героизм и находчивость наградили солдата орденом Славы… 

…Все никак не рассеивается туман, но грозно, требовательно рокочут моторы торпедных катеров – скоро придет приказ о начале десанта. Бойцы в ожидании этого последнего боя сидят на берегу, курят, перебрасываются короткими фразами. Может и сдаться противник без выстрелов, нет у него выхода. Да ещё “солдатский телеграф” принес весть, что маршал К.Рокоссовский предупредил фашистов: “Если при десанте убьют одного хотя бы солдата, гарнизон будет сметён с лица земли нашей авиацией”. 

И вправду, как напишет позже в своих воспоминаниях командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф.Трибуц: “К этому времени на одном из ближайших к Борнхольму аэродромов были сосредоточены штурмовые, минно-торпедные и истребительные полки авиации нашего флота.

В гавани были готовы войска, выделенные по приказанию маршала К. Рокоссовского для штурма острова. Краснознаменному соединению торпедных катеров выпала честь высадить последний в этой войне десант на Балтике. Дивизион торпедных катеров с десантом повел на Борнхольм капитан 3-го ранга Е.Осецкий. В течение 10-12 мая гарнизон сдался в плен…” 

Но все это ещё впереди, пока же полковой разведчик Дамдин Дамбаев с первой штурмовой группой ждет приказа садиться на катера. Майское солнце пригревало все сильнее, хорошо сиделось солдату, прислонившись к теплому валуну, на берегу Балтики, на подступах к датскому острову, думая о далёкой Кижинге, о говорливой речке Кодун. Далеко же забросила война забайкальца!

Вспомнились Дамдину лица родителей, друзей детства, улыбчивых девчат. Песни бурятские вспомнились ему, родная речь, на которой он так давно не разговаривал. Вдруг, сквозь полусон-полудрему Дамдин услышал знакомое: «Сайн-байнуу, земляк!» 

Перед Дамдином стоял улыбающийся тридцати с лишним лет бурят в офицерской плащ-палатке. «С десантом, значит, идешь? - спросил офицер. Давно на войне?»,- «С сорок второго…». Не успели разговориться, как поступил приказ: «Десанту на катера!» только успел сказать незнакомый земляк: «Береги себя, солдат. А это тебе на счастье - три патрона. Желаю вернуться домой живым!» 

К 12 мая весь гарнизон острова капитулировал. Не думали наши солдаты, что пробудут на Борнхольме почти целый год после завершения войны. Как пишет историк А.И. Бабин: «5 апреля 1946 года тысячи датчан в порту Ренне торжественно провожали советские войска». Среди них был и Дамдин Дамбаев, неполных двадцати двух лет паренек из маленького села Орот, прошагавший дорогами войны от маленькой деревеньки в Калининской области, где он принял первый бой до далекого датского острова Борнхольм, удостоенный боевых наград, не раз раненый, контуженный. В этот апрельский день Дамдин уверовал, что война для него и его сверстников завершилась.

Стоя у гранитного парапета датского порта, он по-одному бросил в море три патрона, подаренных ему незнакомым земляком на счастье в день победного 9-го мая 1945 года. 

PS: -Да, я так и не узнал, кто был этот незнакомый офицер-бурят. Тогда я даже не успел спросить, как его зовут, откуда родом. Лет десять назад в "Правде Бурятии" под рубрикой "Отзовитесь" я кратко написал об этом эпизоде. Никто не откликнулся.

Правда, мой адрес был назван неправильно-вместо улицы Солнечная написано Селенгинская,- рассказывает Дамдин Санжеевич.- Наверное, нет его в живых, уже тогда ему было за тридцать. Но и сейчас, пользуясь случаем, прошу откликнуться его родных и близких. Не так уж много земляков встречалось в день Победы на берегу Балтики перед последним боем... Немало героических, радостных, трагических эпизодов из солдатской жизни рассказал боевой разведчик, ветеран войны и труда Дамдин Санжеевич Дамбаев.

Я решил поделиться с читателями с этим полувековой давности случаем, рассказать бесхитростно, как было на самом деле. 

Автор: Чингис Гомбоин,

газета "Правда Бурятии" от 4 апреля 1995 года

На снимке: ветеран войны и труда Д.С Дамбаев