В 2002—2003 годах Фонд этногеографических исследований работал над созданием учебного документального фильма «Республика Бурятия» из цикла «Географическая видеоэнциклопедия для высшей и средней школы». Приоритетным направлением съемок была современная этнография.

С середины 80-х годов в Бурятии повсеместно возрождается шаманизм, исконная и древнейшая религия жителей этих мест.

Съемочная группа побывала в гостях у аршанского шамана  Распутина.

 

Село Ранжурово, устье реки Селенги. Березка, украшенная ленточками — непременный атрибут шаманских мистерий в Бурятии

Между тем съемки шаманских обрядов и ритуалов — дело очень деликатное. Еще в Москве, готовясь к съемкам, я узнал, что в Бурятии нередки случаи, когда шаманы попросту прогоняют со своих священнодействий корреспондентов с камерами, и для них не имеют значения ни деньги, ни что-либо иное.

Так, в 2001 г. известный бурятский шаман отказал в съемке группе японских кинодокументалистов, хотя они и специально прибыли из Японии с очень дорогостоящей техникой по предварительной договоренности. Просто в последний момент самоуверенное поведение японского режиссера не понравилось шаману — и всё, никакие уговоры не возымели эффекта. Пришлось группе удалиться, несолоно хлебавши. В соответствии с представлениями шаманов, во время камлания (священнодействия) к месту обряда собираются духи, которых раздражает фото- и видеоаппаратура, к тому же присутствие на обряде посторонних лиц отвлекает и самого шамана, и заказчиков ритуала. Да и раньше посторонние лица на обряды, как правило, не допускались; шаманы стремятся максимально следовать традициям предков.

Зная обо всем этом, я решил обратиться к помощи ученых-этнографов. Поскольку наш проект осуществляется при поддержке Русского географического общества и Института этнологии и антропологии РАН, я обратился в Бурятский научный центр, где я встретился с Любовью Лупсановной Абаевой. Замечательный этнограф, знающая лично многих бурятских шаманов, Любовь Лупсановна дала мне ценную информацию не только о том, где можно разыскать современных деревенских шаманов, но и подсказала, как строить с ними отношения. «К каждому нужен индивидуальный подход! Сумеешь понравиться шаману — допустит на церемонию, не сумеешь — лучше не настаивай».

Аршанский шаман Распутин

С такими напутствиями наша съемочная группа и отбыла в направлении Тункинского района Бурятии, на самый юг, где возвышаются хребты Саянских гор и в деревнях жители решают свои проблемы, обращаясь за помощью к настоящим деревенским шаманам. В Тункинском районе мы остановились в поселке Аршан, знаменитом своими целебными минеральными источниками. Большую помощь в работе нам оказала Роза Александровна Фомкинова, директор Аршанского межрегионального лицея. Видимо, добрые пожелания этнографа и кипучая энергия директора лицея оказали свое влияние на ход вещей. В Аршане нам сопутствовала удача. На следующий же день после приезда мы с Розой Александровной отправились познакомиться с Василием Цыреновичем Распутиным, сильным деревенским шаманом, слава о котором идет далеко за пределами Тункинского района. И, о чудо! Придя к дому Василия, мы обнаружили там приготовления к церемонии жертвоприношения барана. Выслушав нас и узнав, что мы снимаем учебное документальное кино, Василий разрешил нам присутствовать на церемонии и снимать. От себя он добавил: «Видно, духи благоволят вам. Давно я не проводил этого обряда, и надо же вам было прийти прямо к его началу!»

Обряд жертвоприношения барана оказался одним из самых серьезных в бурятской шаманской практике. В нашем случае его заказали родители для своего сына Буянто, который работал в Минфине Бурятии, на эту церемонию они вместе с родственниками прибыли из Улан-Удэ. Смысл ритуала состоял в том, что шаман Распутин призывал могущественного духа нижнего мира Эрлик-хана и просил его «забыть», «оставить в покое» сына заказчиков обряда, взяв вместо него в качестве жертвы барана. Эрлик-хан — грозный властелин преисподней, и любое «внимание», которое он оказывает человеку, чревато для последнего проблемами — от неудач на работе и в личной жизни до смертельного исхода. Таким образом, принося Эрлик-хану в жертву барана, родители заботились о благополучии своего отпрыска, желали ему долгих и счастливых лет жизни. Естественно, посредником между Эрлик-ханом и семьей, приносящей жертву, выступал шаман, поскольку грозный дух не услышит простых смертных и не примет от них жертву. По мере разворачивания ритуального действа я стал понимать, что имею дело, действительно, с чем-то совершенно необыкновенным.

Для начала Василий, в обычной одежде, вместе с родственниками Буянто и помощниками разделал жертвенного барана. Баран, кстати говоря, прибыл вместе с семьей — заказчицей ритуала из Улан-Удэ. Все действо проходило рядом с домом Василия Распутина, на специальном ритуальном месте. Несмотря на близость к дому место располагалось фактически в лесу — дом находится на окраине деревни. Помимо кострища и многочисленных разноцветных ленточек, обвязанных вокруг двух деревьев, на капище возвышалась огромная гора пустых бутылок — водка используется в бурятской шаманской практике в большинстве обрядов в качестве напитка, изменяющего состояние сознания. Шкуру барана вместе с головой установили на специальной палке недалеко от жертвенного костра, мясо сварили в двух больших котлах.
Вместе с мясом варилась и кровяная колбаса — в кишки засунули нарубленные сердце и печень, все это залили кровью. Шаманские ритуалы, как правило, сочетаются с обильной едой — только в редких случаях мясо сжигается на костре, обычно оно употребляется в пищу после завершения мистерии. Разделка туши проходила на полиэтилене — ни одна капля крови этого барана не должна была упасть на землю до совершения жертвоприношения. Сваренное мясо отделили от костей и оставили в котлах вместе с колбасой, кости же разложили на жертвенном костре, соблюдая анатомию барана — к позвоночнику приставили ребра, задние и передние ноги. Теперь все было готово. Баран, представленный на костре в виде костей, а рядом и в виде шкуры и головы был готов к переходу в царство Эрлик-хана. Считается, что бараны, которых предназначают в жертву, в момент заклания не испытывают волнения и страха; как пояснила мне впоследствии Надежда Ананьевна Степанова, председатель Ассоциации шаманов Бурятии, душа животных, избранных для жертвы, покидает тело до момента физического убийства, поэтому бараны не вырываются и спокойно дожидаются своей участи.

Тем временем родственники нарядили березку — молодое деревце приносится и укрепляется в земле рядом с костром, а затем наряжается разноцветными ленточками. Такая березка — обязательный атрибут жертвоприношения, она символизирует связь всех миров. Под березкой расставили тарелку со сластями, молоко и хлеб. Василий Распутин ушел в дом и вернулся в костюме черного шамана. Сам он причисляет себя именно к черным шаманам не потому, что он совершает черные дела, а потому, что молится черному господину — владыке подземелья черному Эрлик-хану. Костюм этот представлял собой бурятский традиционный халат черного цвета, черную же бурятскую коническую шапку, черные штаны и сапоги. На груди Василия ярко светилось бронзовое зеркало — толи. В руках он держал шаманский бубен, за пояс халата был воткнут кнут. Вид его в полном облачении был впечатляющим, даже устрашал. Перед самым началом обряда Василий накинул на шкуру барана черную косынку.
Родственники Буянто забегали и выстроились в линию напротив жертвенного костра. Сам Буянто встал справа от родителей, напротив шамана. Помощники подожгли костер с костями барана. Василий ударил в бубен и стал призывать Эрлик-хана. Он гортанно и громко распевал молитвы, в которых то и дело упоминалось слово «Эрлик». Все присутствующие благоговейно молчали. Неожиданно подул ветер — в соответствии с представлениями бурят это означает, что духи узнали о камлании и начали собираться вокруг. Интересно, что пантеон духов в бурятском шаманизме очень многочислен, даже камлая Эрлику, Василий призывал духов-покровителей места, леса, своих духов-помощников. Наконец, по мере того как разгорался костер, Распутин вступил в контакт с самим Эрлик-ханом. Он отложил бубен, прикрыл глаза и, продолжая читать молитвы, стал совершать жертвоприношение — сначала брызгал водкой, затем стал кидать в сторону леса куски вареной баранины, потом брызгал молоком, угощал Эрлик-хана сластями... Под конец ритуала, когда кости барана сгорели, в костер бросили палку с головой и шкурой, а вскорости и березку с разноцветными ленточками. В этот момент родственники и сам Буянто также совершали положенные обрядом действия — повторяли за Василием часть молитвенных слов, перебирали в руках хлеб и конфеты. Наконец костер догорел, шаман сказал последние молитвы. Напряжение постепенно спадало. Василий выглядел уставшим, как будто он выполнял физическую работу. Все собравшиеся перекочевали к импровизированному столу — прямо на земле была расстелена клеенка, на ней разложены вареное мясо и колбаса из котлов, нарезанный хлеб. Употребление в пищу продуктов, участвовавших в жертвоприношении, связывает заказчиков ритуала с духами, как бы закрепляет договор. Распутин объявил, что ритуал прошел успешно и что Буянто будет сопутствовать удача как в работе, так и в личной жизни. Где-то через час, когда родственники, поблагодарив Василия, уехали обратно в Улан-Удэ, шаман согласился на короткое интервью. Он подчеркнул, что его бабушка принадлежала к древнему монгольскому шаманскому роду (большинство современных бурятских шаманов принадлежат к древним шаманским родам). Василий рассказал о смысле и магической силе некоторых атрибутов, используемых им при камлании. Так, бубен он сравнил с конем, на котором он во время транса спустился в подземное царство для призывания Эрлик-хана, кнут служил ему неким подобием оружия, медное зеркало толи обеспечивало ему защиту во время шаманского путешествия.

Ритуал жертвоприношения, продемонстрированный черным шаманом Василием Распутиным, стал убедительным примером того, насколько прочно шаманизм вошел в жизнь современных жителей Бурятии. Если даже семья государственного чиновника заказывает шаманский обряд, что же говорить о простых сельских жителях.

 

Харбятский шаман Сушкенов

Через несколько дней мы по совету Розы Александровны отправились в село Харбяты, где живет и шаманит дед Данило Сушкенов.
Подъехав к дому деда Данило, мы заметили у ворот две черные «Волги» с синими номерами — оказалось, шаман консультировал работников отдела внутренних дел. Это лишний раз подтвердило, сколь глубоко пустил корни шаманизм. Заинтригованные, мы решили подождать. И тут к воротам подъехала «Тойота» с иркутскими номерами — в ней оказались три барышни, каждая из них шла к деду со своими вопросами. Пока мы ожидали приема, разговорились. Дед Данило известен не только в Бурятии, но и в соседних регионах. Все три девушки, прибывшие к шаману, оказались русскими. Мы попросили у них разрешения снять материал об их походе к деду Даниле, и они, подумав, согласились. Впоследствии их согласие помогло нам договориться с самим шаманом. Проводив гостей, дед Данило пригласил нас войти. Само камлание, да и место его проведения существенно отличались от предыдущего обряда. Дед Данило камлал в небольшой пристройке прямо во дворе своего дома. Девушек он принимал по очереди. Каждая из вошедших сначала делала шаману подношения — конфеты или печенье, несколько сторублевых купюр. После этого девушка садилась напротив шамана и задавала волнующий ее вопрос. Дед Данило включал запись буддийской мантры «Ом Мане Падме Хум» (на стенах его приемного кабинета были в основном буддийские изображения; это показывает, как переплелись в республике эти две религии) и начинал призывать духов. При этом он обращался к Белой Маре, персонажу из буддийского пантеона. Само камлание напоминало гадание. По ходу гадания дед Данило задавал каждой из девушек сопутствующие вопросы, при этом часто угадывая сокровенные тайны и личные проблемы. В конце сеанса деревенский шаман произносил доброе пожелание, говорил, что все будет хорошо, планы реализуются, а мечты осуществятся, и просил каждую из девушек взять с собой по горсточке зерен из специальной чаши, что стояла на рабочем столе. Зернышки эти девушки тщательно прятали на себе и выходили от деда Данило просветленные и успокоенные. Шаман решал как деловые, так и личные вопросы — от советов типа «открывать — не открывать новый ресторан» до проблем в личной жизни: одна девушка спросила деда, где же ее суженый. Мне показалось, что наряду с шаманскими технологиями дедушка хорошо разбирался в психологии, это следовало из умных и конкретных вопросов, которые он задавал по ходу гадания.

Потом сели за стол к шаману и мы с оператором. Говорить с дедом было очень интересно, в целом он верно угадал ряд наших рабочих и семейных дел и указал пути решения. Получить в конце камлания от деда Данило хорошие пожелания и по горсточке зерен было очень приятно. Выходя из домика, мы увидели на улице очередь — у деда был приемный день и жители Харбят и соседних деревень стояли, ожидая решения своих бытовых неурядиц и вопросов. Так мы познакомились еще с одним видом бурятского деревенского шаманизма.

 

Надежда Степанова - верховная шаманка Бурятии

Следующая история также связана с деревенским шаманизмом, и ключевую роль в ней играет Надежда Ананьевна Степанова, верховная шаманка Бурятии и председатель Ассоциации шаманов этой республики. Связаться с Надеждой Ананьевной посоветовала все та же Любовь Абаева, благодаря ее рекомендациям Степанова серьезно отнеслась к нашей просьбе разрешить съемки камлания и обещала взять нас с собой на выезд в район. Однако перед этим мы вместе с Надеждой приняли участие во всеобщем празднике шаманов Бурятии — тайлагане, посвященном эжину (божеству) водной стихии. Сам обряд жертвоприношения духу Байкала описан Ольгой Шаглановой в журнале «Восточная коллекция» (№ 3(6) за лето 2001 г.) в рубрике «Этнографические этюды».

Летом 2003 г. обряд жертвоприношения духам водной стихии проходил в устье Селенги, недалеко от того места, где она впадает в Байкал. Тогда шаманы, собравшиеся со всех концов Бурятии, молили духов водной стихии о нераспространении эпидемии атипичной пневмонии в Бурятии и в России вообще, а также о прекращении эпидемии во всем мире: легкие человека относятся к компетенции духов водной стихии, а значит, воспаление легких может лечиться жертвоприношением этим духам. И смотрите — с августа 2003 г. началось постепенное отступление эпидемии. Во время этого ритуала в полной мере проявились организаторские таланты Надежды Степановой. Она одна собрала всех городских шаманов Улан-Удэ — входящих в ассоциацию и частных практиков, организовала автобус и приобрела двух баранов для жертвоприношения. Во время жертвоприношения духам воды шаманы не надевали яркой одежды и не пользовались бубнами — духи воды, объяснила Надежда Степанова, любят тишину и покой.

Н.А. Степанова известна не только в Бурятии и соседних районах и областях, но и на Западе. Она регулярно выезжает в Европу, где проводит лекции по шаманизму для студентов университетов. А в Италии даже существует шаманский центр, руководимый ею и построенный на деньги одного влиятельного итальянца, излеченного Степановой от болезни, против которой оказалась бессильной традиционная медицина. Надежда Ананьевна оказалась очень приятной в общении, интеллигентной и доброй женщиной. Меня поразили ее сверхъестественные способности. Степанова сказала мне, что я один ребенок в семье, что мой отец работает в области науки, мама в прошлом — экономист и что четыре года назад в моей жизни произошло событие, изменившее ее ход. Я вынужден был согласиться со всеми заявлениями Надежды и с волнением почувствовал, что эта женщина, без всякого сомнения, по праву является верховной шаманкой Республики Бурятия.

Между тем пришло время отправляться в село Кульский Станок, или Улан-Одон, что находится в Хоринском районе республики Бурятия. Надежда Степанова была приглашена туда провести несколько шаманских обрядов для жителей села. Поскольку Кульский Станок находится примерно в 150 километрах от Улан-Удэ, Надежда Степанова поехала туда сразу на несколько дней. Таким образом, она могла провести несколько ритуалов в разных семьях. Обряды, которые проводила Степанова в Кульском Станке, имели общее название родовые (Уугаа Хундылхэ). По ходу сакрального действия Степанова угощала подношениями предков семей, вызывала их духов, а также просила духов предков о благополучии для членов семей, заказавших обряды. По завершении основных обрядов (мы присутствовали на двух, в различных семьях) Надежда Ананьевна проводила также ритуалы на скотном дворе — подношения духам, покровителям животного мира, и ритуал — подношение духу огня (домашнего очага). В одной из семей, проведя моления духу очага, Степанова брызнула водкой на стену кухни — и на стене обозначились фигуры трех лошадей. Стоит ли говорить, что члены семьи радостно восприняли это событие. Оно означало, что вскоре домашняя конюшня пополнится новыми лошадьми. Обряд Монгло Дилхэ (духам — покровителям скотного двора) проходил на самом дворе, и во время его проведения животные не издавали звуков, казалось чувствуя присутствие потусторонних сил. Но первым и основным обрядом в обеих семьях, где мы присутствовали, был обряд Уугаа Хундылхэ.

Начался он с традицоннной установки молодой березки прямо на участке рядом с домом. Степанова вместе с членами семейств украшала березку, привязывая к ней ленточки, закрученные бересты, куда клали масло, различные сакральные предметы. В конце концов березка стала напоминать новогоднюю елку. Затем все члены семейств садились на специально принесенные лавки, выводили жертвенного барана. В этот момент Надежда переодевалась в шаманский костюм. На этот раз, в отличие от церемонии в устье Селенги, костюм был красочным и нарядным. Из специальных предметов камлания шаманка привезла с собой бубен. Когда баран был разделан, его варили, отделяли мясо от костей и укладывали кости на жертвенный костер, воссоздавая скелет барана. Интересно, что голову животного на этот раз варили отдельно, в доме, и потом выносили к костру, довершая воссоздание барана. Часть кишок была сложена в специальное ведро. Собственно ритуал начинался с разжигания жертвенного костра. Степанова била в бубен и начинала распевать молитвы, призывающие духов. В обоих случаях в этот момент ни с того ни с сего поднимался тревожный порывистый ветер. В ходе камлания шаманка перечисляла поименно всех членов семей, пользуясь специальной бумажкой — списком. Затем, когда духи спускались ко двору, Степанова надевала специальный шаманский головной убор. Это была шапка, к которой были привязаны черные косички, полностью закрывающие жрице лицо — считается, что в момент контакта с духами лицо шамана должно быть закрыто. В таком одеянии Надежда обходила по очереди каждого члена семьи (в обоих случаях родственников собиралось примерно по двадцать человек) и благословляла их прикосновением руки и березовой веточкой. По завершении благословения Степанова приносила жертву, брызгая молоком, и подходила к каждому с ведром, из которого торчал кусочек кишки. При этом она двигала ведро из стороны в сторону и кончик кишки болтался. Молодые члены семейств старались схватить кишку зубами — считается, что тот, кто ухватит, будет ловким и сильным, а значит, принесет семье много пользы. Эта небольшая часть обряда вызывала всеобщее веселье и дружный смех — действительно, наблюдать за этим процессом было занятно и смешно. В конце ритуала, когда костер полыхал вовсю, в него клали украшенную березку. После этого ритуал шел по нисходящей. Вновь дул порывистый ветер. Степанова снимала шапку-маску и садилась к столу отдыхать. По завершении обряда все присутствующие садились за обеденный стол. Обстановка во время застолья была радостной и оживленной — судя по порывам ветра и по тому, как хорошо горели костры, духи в обоих случаях приняли жертвы, а значит, в этих семьях на какое-то время установится спокойная и благополучная жизнь.

Двадцать дней, проведенных в Бурятии за съемками современных шаманских обрядов, пролетели незаметно. Очевидно, духи благоволили нашей съемочной группе — нам удалось отснять разнообразный и интересный материал. Главным выводом из этой поездки стало то, что в Бурятии действительно происходит полноценное возрождение шаманизма. Он не конфликтует с буддизмом и христианством — двумя другими основными религиями Бурятии, и является для народа подлинным возвращением к своим традициям и корням.

 

В. А. КЕТКОВИЧ
действительный член Русского географического общества,
директор Фонда этногеографических исследований

Фото автора

 

Источник: http://geo.1september.ru/view_article.php?id=200402809