С моей бабушкой, по папиной линии, Ринчиновой Долгоржап Сыреторовной они воспитали  одиннадцать детей, у них семеро правнуков. По маминой линии, мои дедушка и бабушка Санжиевы Доржи Замбалаевич и Мария Пунцуковна прожили совместно 60 лет. 10 апреля 2011 года они сыграли бриллиантовую свадьбу. У них родилось семеро детей, двадцать четыре внука, шестнадцать правнуков.

Родина, родные места, где зарыта твоя пуповина - священное место - тоонто нютаг. Бурятские семьи состояли из нескольких поколений кровных родственников  по восходящей и нисходящей линиям: из двух поколений (родителей и детей) в малой семье и более поколений (старики – родители, их женатых сыновей и внуков, а иногда и правнуков). Характерной особенностью бурятской семьи было то, что старики - родители непременно жили с одним из сыновей, обычно с младшим.

Считалось недопустимым, чтобы старики – родители, имея детей, жили одни. В случае, когда сыновей не было, родители оставались с младшей дочерью, которая становилась наследницей отцовского хозяйства и брала в дом мужа – примака. В бурятском быту одинокие, без семьи, бездетные вдовы или вдовцы не оставались без присмотра и приюта, а жили с близкими или даже дальними родственниками. Обществом не допускалось, чтобы престарелые, калеки, сироты были бездомными и безнадзорными. Это свидетельствует о сохранении родовых традиции. Многое сохранилось и сейчас. Моему дедушке, по маминой линии, Доржи 80 лет, он проживает с нами.  

От него я узнала много интересного. Взаимоотношения членов семьи определялись патриархальными традициями, которые определяли права и место каждого ее члена. Отец считался хозяином всего состояния, это определяло и его положение в семье. Он – патриарх имел право распоряжаться судьбой своих дочерей до их замужества, и держать в повиновении сыновей до их «полной зрелости». Хотя по нормам обычного права отец обладал неограниченной властью, случаев грубого самоуправства с его стороны в бурятских семьях не наблюдалось. Воля, желания отца для всей семьи были законом. Все хозяйственные дела могли решаться сообща, однако последнее слово принадлежало отцу.

Спорить со старшими, пререкаться, ослушиваться, тем более, грубить было недопустимо. Этим определялись и отношения между остальными членами семьи: младшие подчинялись старшим. Уважение и почитание старших выражалось и в том, что младшие обращались  к старшим не по имени, а пользовались принятой в быту терминологией родства:

Отец – аба;

Мать – эжы;

Дедушка по отцу – хугшэн аба;

Бабушка по отцу – хугшэн эжы;

Дедушка по матери – нагаса аба;

Бабушка по матери – нагаса эжы;

Брат отца – бабай;

Старший брат – аха;

Младшая сестра – дуу басаган.   

Бурятская женщина была совершенно отстранена от участия в общественной жизни. Женщина не могла получить начальное образование, на которое имел право мужчина, так как обучать девочек считалось совсем не обязательным, поскольку им предстояло заниматься только домашним хозяйством и семьей.

Помимо приготовления пищи, дойки коров и ухода за скотом, обработки молочных продуктов, уборки жилищ, воспитания детей, женщины должны были заниматься шитьем одежды, обуви, головных уборов и постельных принадлежностей для всех членов семьи. Особенно много времени и сил требовала обработка сырья: выделка овчин, кож, катание войлока, витье веревок из конского волоса. Женщина – мать пользовалась большим авторитетом  и уважением со стороны детей. Непослушание, грубое отношение к ней считалось совершенно недопустимым. Дети подростки становились первыми ее помощниками. Дети окружали мать теплом и вниманием, предоставляли ей полное право по своему усмотрению распоряжаться в доме.   

Для бурят понятие «быть счастливым» связано прежде всего с детьми, потомством. В представлениях бурятского народа, мужчина должен быть богат не только скотом, но и детьми, особенно сыновьями, что дети – главное счастье человека, продолжатели его рода, его трудов, можно найти во всех жанрах устного народного творчества. Чем многодетнее была семья, тем счастливее были родители.  Буряты очень заботились о своих детях. Относились к детям исключительно мягко, очень любили их, но требовали беспрекословного послушания.

Буряты не наказывали своих детей и не били. Ни криков, ни брани. Разве что погрозят высечь крапивой, этим дело и заканчивалось. Дети были абсолютно свободны - играли и веселились, где только могли.  Новорожденным мальчикам радовались больше, чем девочкам.  Это наследник, будущий хозяин и продолжатель  рода. При рождении мальчика кололи бычка, а при рождении девочки- барана. После рождения проводилось много обрядов  для очищения и защиты. Мальчик с самого рождения зачислялся как мужчина в состав общины и при переделах покосных угодий получал «душевой» надел, в чем была заинтересована семья.

Мальчику отдавали лучший кусок еды, ему символически подавали чашку с тарасуном (молочным вином) в праздники и т.д. Таким образом, он признавался важным членом рода.   Если бы ты жил 100-200 лет назад, с двух-трех лет ты бы уже держался в седле. Лет с пяти-шести ты бы начал пасти на лошади овец и коров, затем совершать дальние поездки за табунами лошадей и верблюдов. А в 7-9 лет ты бы участвовал  в конных состязаниях наравне с взрослыми! А еще были ежегодные   облавы - коллективные охоты на диких зверей и птиц. Они же были и военными учениями. В облавах иногда участвовало по 1000 человек, в полном боевом снаряжении, в кольчугах и шлемах, имея луки и большой запас стрел, а также сменных лошадей. Все мальчики могли показать себя и научиться воинскому искусству. Так каждый бурят- монгол становился с детства умелым воином.

Рождение девочки встречалось в семье менее радостно. Однако традиции воспитания способствовали тому, что девочки  с 12 лет были уже умелыми мастерицами и вовсю помогали по хозяйству. Они к этому возрасту постигали все премудрости под руководством мамы, тетушек и бабушек. Привлечение детей к труду начиналось у бурят довольно рано. Это обуславливалось нормами народной педагогики.  Большая любовь к детям, стремление сохранить их жизнь порождали и поддерживали у бурят веру в различного рода обереги и магические действия.  

Наши предки знали, что имя влияет на жизнь, характер и темперамент человека, поэтому давали красивые хорошие имена: золото, цветок, радость. Но иногда придумывалось прозвище, чтобы злые духи не обратили внимания на ребенка. Ребенка, чтобы не сглазить, вне семьи следовало называть страшненьким, безобразным, плохим, глупым и так далее. Было запрещено  хвалить ребенка  при чужих людях, даже если он это заслужил. Каждый ребенок проходил домашнюю школу, ему прививались трудолюбие, честность, доброжелательность, мужество. Историю рода и генеалогию племени знал каждый. Много в традициях воспитания детей сохранилось и сегодня в 21 веке. Однако результаты опроса учащихся свидетельствует о том, что сохранение традиций, обычаев, культурного достояния бурятского народа можно рассматривать как социальную проблему.

Я считаю, что каждый ребенок должен знать наизусть минимум 7  поколений своих предков. Мне удалось восстановить генеалогическое древо моего рода.

Я, Ринчинова Елена, представительница рода Ринчиновых – Санжиевых, племени атаганов. В нашем роду было много разных людей: простые крестьяне, образованные интеллигенты, военные.

Мой дед, по папиной линии, Ринчинов Цыдып-Доржи Цырендашиевич был призван в ряды вооруженных сил в 1943 году. Принимал участие в военных действиях против милитаристской Японии в 1945 году. Служил мой дед в отдельном саперно-пехотном батальоне. Конечно, о многом хотелось бы расспросить, но его уже нет в живых.

С моей бабушкой, по папиной линии, Ринчиновой Долгоржап Сыреторовной они воспитали  одиннадцать детей, у них семеро правнуков.

По маминой линии, мои дедушка и бабушка Санжиевы Доржи Замбалаевич и Мария Пунцуковна прожили совместно 60 лет. 10 апреля 2011 года они сыграли бриллиантовую свадьбу. У них родилось семеро детей, двадцать четыре внука, шестнадцать правнуков.

Мой дедушка Доржи всю свою жизнь проработал на благо нашего района, начиная с 1948 года заведующим радиоузлом в селе Дырестуй, до 1989 года начальником районного отдела статистики.

Я надеюсь, что  не подведу свой род и буду ее достойной представительницей,  и моим будущим родным не будет стыдно за меня. 

На мой взгляд было бы замечательно, если каждый бурят  знал  свое родословное древо двенадцати поколений, знал свои корни. Это нужно, чтобы человек  не ощущал себя одиночкой, а представителем древнего рода, связанным со всем племенем, с народом, с человечеством в целом. Это необходимо и для того, чтобы ближайшие  родственники не переженились между собой, потому что в результате род может вымереть из-за кровосмешения. Ощущая себя частицей огромного сообщества, человек проникается идеей сопричастности к общей ответственности и общей карме-судьбе.