Географически оно расположено в 5 км от поселка Муя на красивейшем месте у подножия гор (Фото1),

склоны которых покрыты высокими кустами багульника (рододендрона), источающего неповторимый аромат, смешивающийся с запахами лиственничных лесов. Весной багульник зацветает, и от этого горы пламенеют розовым цветом. Пестрый ковер подснежников (сон-трава) розового, желтого, синего цвета дополняет эту удивительную по красоте картину.

Своим основанием село обязано золотопромышленнику Томчику, который выстроил внушительных размеров дом с большими окнами и высоким потолком до 3 метров.

Чтобы побелить, мама вставала на стол и стул. К дому примыкало высокое крыльцо . Сохранилась фотография 1938-го года, где мы сидим на этом крыльце (Фото 3). Оконные наличники украшала нарядная резьба (Фото 4). В доме насчитывалось до 9 комнат. Было отведено место под большую пекарню. Во дворе находились хозяйственные постройки – амбары, флигель для прислуги, мельница с конным приводом. Эта мельница долго сохранялась, но при советской власти никогда не работала. Дом и все постройки были изготовлены из лиственницы, поэтому древесина сохранилась до сих пор. После революции все имущество конфисковали, и бывшему владельцу Томчику давали кров местные жители. Я помню доброго, благообразного старика, который изготавливал нам игрушки из сырого картофеля.

Позднее здесь возник сельхозучасток, поставляющий продукцию для золотых приисков, а в комнатах большого дома поселили рабочих.

Фото 3. 1938-й год, крыльцо дома Томчика, верхний ряд (по центру) - чета ученых –биологов из Ленинграда Михайловых, 2-й ряд - Мария Васильевна Черкашина, Екатерина Захаровна Толмачева (мама), Анна Карманова, Анна Кирилловна Черкашина, внизу - дети Толмачевых, Черкашиных.

Этот поселок еще называли Опытное, т.к. в 30-е годы сюда приехала молодая семейная пара биологов из Ленинграда (Фото 3), которые посадили здесь дички яблонь, пытаясь вывести какой-то сибирский сорт. Молодая чета Михайловых отличалась интеллигентностью и очень подружилась с местными жителями, которые в память о них оберегали этот яблоневый питомник, не срывая ни веточки.

Продовольствие для поселка доставляли ямщики, в том числе и мой отец Иван Кириллович Толмачев, который в зимнее время использовал для этого санный путь. По дороге останавливался на зимовье в с. Догобчан, поселках Коса и Спицыно у хлебосольных приветливых хозяев Спицыных.

В летнее время все грузы доставляли на барках –судах, изготовленных из очень толстых досок, скрепленных большими деревянными гвоздями «шкантами». Барки приводились в движение двумя огромными веслами, сделанными из цельного дерева. Управляли судном лоцманы, имена которых были широко известны: Иван Купцов, И.Г. Антонов. Сплавщики были отчаянно смелыми людьми. Груз везли из села Романовки за тысячи километров по грозному Витиму. Для нас это был настоящий праздник. Встречать барки бежали и стар и млад.

Особенно помнится трагичный 38-й год. В этом году были арестованы многие мужчины поселка, в том числе и мой отец и его младший 34-х летний брат Василий Кириллович Толмачев. Мы, дети, видели подъехавшие черные возки, милиционеров, которые посещали дома, проводили обыск в бедных квартирах. В том числе забрали и бывшего старого золотопромышленника Томчика. Вскоре по дороге он скончался.

В селе остались почти одни женщины. В сельхозучасток был назначен совсем юный начальник. Осень при его правлении была ранней, холодной, и весь урожай замерз. Молодой человек покончил собой.

Через два года были оправданы осужденные и моему отцу предложили руководить сельским хозяйством. Почвы были подзолистые, песчаные, малоурожайные, и Иван Кириллович разработал свою технологию: распиливали сухостой на огромные поленья, складывали их в виде длинного шалаша. Это делалось ранней весной или даже зимой (снег там неглубокий). Сверху покрывали свежим навозом и поленья поджигали. Навоз медленно перепревал и был готов для удобрения. Папа там руководил 10 лет, за это время были распаханы огромные поля.

Сельское хозяйство было многоотраслевым: животноводство, свиноводство, коневодство, разводили рабочих быков, в парниках выращивали много огурцов, прямо на полях созревали красные помидоры, выращивалось много картофеля, капусты, моркови, редиса. Лук не выращивался, о нем в селе ничего не знали. Создана была кормовая база: горох, овес, турнепс. Сельское хозяйство было высокоурожайным.

В селе проживали большие семьи Толмачевых, Черкашиных, Греховых, Лисицыных, Авдеевых, Минеевых и др. Народ был удивительно добр, все дружили семьями, праздники отмечали коллективно. Мы, многочисленные дети, ходили купаться на протоку Витима, а потом по команде грелись на каменной плите.

Круглое лето дети занимались сбором даров природы. В окрестностях села было много грибов, ягод, особенно ценилась брусника. Она была сладкой,

крахмалистой и хорошо хранилась всю зиму в ящиках. В мае ребят вывозили в район старого Витима, ставили большую палатку для сбора полевого лука, который затем засаливали в бочках и развозили как витамины по золотым приискам наряду с выращенными картофелем, овощами, мясом.

В летний период климатические условия отличались обилием тепла и солнца, а зима в 40-е годы отличалась большой суровостью, частыми морозами в 50 и 60 градусов, нередко даже не было снега.

Во время войны на полях работали дети, женщины. Учеба начиналась в школе только с 1 октября. В военные годы была страшная засуха и приходилось искать выход. В межгорных долинах построили дамбу, примитивный насос. От дамбы были проложены желоба, по которым пускали воду. Нередко для полива носили на коромыслах воду дети и женщины.

В селе не было ни больницы, ни школы, ни радио. Ученики 5-х, 7-х классов за 5 километров ходили в школу на Мую. Только уже приблизительно в 47-м

году молодой учитель Вил Николаевич Болдырев с прииска Коса и Валентина Петровна Спицына в небольшом домике открыли начальную школу. Ребята их очень любили.

В конце 40-х годов население поселка резко возросло. Сюда были переселены из города Бодайбо молодые 23-х, 25-ти летние ребята. Это бывшие советские военнопленные, которые после войны были сосланы на север страны, а затем на север Бурятии. Это были будущие лесозаготовители, лесосплавщики, многонациональный отряд, состоящий из украинцев, русских, немцев, киргизов и даже бессарабцев. Но для них еще не был построен поселок. Эти ребята оставались без работы, без средств к существованию. Ни немецкий плен, ни советские тюрьмы не озлобили этих молодых людей. Они были добрыми и приветливыми. Простые деревенские женщины не видели в них врагов, а помогали им выжить. Хотя бывшие военнопленные были лишены гражданства, с ними нельзя было регистрировать браки, но многие местные девушки и женщины вышли за них замуж, родили хороших детей.

Я давным-давно уехала, (в 48-м году) из родного села, но часто во сне оно мне снилось. Спустя 50 лет я посетила родные места и с грустью увидела безлюдное село с брошенными домами и полями (Фото 7, Фото 8).

Но по-прежнему была прекрасна моя родная земля.