Во второй мировой войне Япония выступила как союзник Германии и Италии. Она оккупировала многие азиатские страны, но с 1943 года начала терять захваченные территории. В августе 1945 года японский народ стал жертвой атомных бомбардировок. 9 августа 1945 года СССР вступил в войну с Японией. Советская Армия разбила Квантунскую армию Японии. 2 сентября 1945 года Правительство Японии подписало Акт о безоговорочной капитуляции.

В отличие от своих союзников по антигитлеровской коалиции Советский Союз удерживал военнопленных в лагерях вплоть до декабря 1956 года, несмотря на то, что по решению Потсдамской мирной конференции японским вооруженным силам после разоружения было разрешено вернуться на Родину.

 

"Здесь лесоучасток - это зона,

Здесь отчаянье, сроки, здесь ГУЛАГ.

Здесь овчарки лучше нет собаки"

А. Сулима

 

К началу 30-х годов прошлого столетия в стране начали утверждаться командно-приказные методы управления, стимулировавшие дальнейшее расширение политики репрессий, ужесточения карательных санкций. Ближайшее окружение Сталина сделало ставку на ликвидацию всех сомневающихся и не согласных с политикой и проводимой линией партии большевиков путем террора. Шире стали применяться чрезвычайные меры. Отвергая правовые нормы государство Советский Союз усилил тоталитаризм, массовые репрессии. Органы ГПУ фабриковали дела о якобы контрреволюционных, террористических замыслах, о вредительстве, шпионаже, антисоветчине и т.д. Вся страна стала обрастать сетями колючей проволоки, поселениями, лагерями.

Одним из таких лагерей в системе Главного управления лагерей по приказу № 123 от 15 апреля 1941 года был организован лагерный пункт (организованный лагпункт (ОПЛ)), позже Джидлаг.

Контингент заключенных в Джидлаге был распределен по объектам. Так:

- Для строительства молибденовой фабрики - 350 заключенных

- В местность Инкур - 350 человек

- В местность Зимки  для производства лесозаготовок - 400 человек

- В поселок Баянгол - 400 человек

- В целом по району количество заключенных составляло 30 000 человек (за антисоветскую агитацию и измену Родине)

- Отбывали наказание в нашем городе группа врачей проходивших по "делу Горького", это были врачи кремлевской больницы.

К октябрю 1941 года количество лагпунктов увеличилось, достигло 8889 заключенных

- 28 августа 1941 года вышел Указ Верховного Совета СССР "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья в Красноярском крае"

- В Закаменский район первая группа немцев, состоящая из более 500 женщин и девушек, прибыла 9 марта 1943 года и была отправлена на работу по подразделениям на лесозаготовки, подсобное хозяйство, обогатительную фабрику. Основная масса работала на заготовке дров и пиловочного материала.

В организованных лагерных пунктах (ОПЛ) заключенные размещались следующим образом:

 

	ОЛП № 1 - промышленная площадка - 486;
	ОЛП № 2 - 1054;
	ОЛП № 3 - Кирзавод, лесозавод, лесозаготовки - 298;
	ОЛП № 4 - рудник Первомайский - 487;
	ОЛП № 5 - местность "Ягодная падь" -
	ОЛП № 7 - 816, из них - 623 на подземные работы, 90 - на разведочные, 36 - на строительство комбината;
	ОЛП № 8 - прииск Инкур - 422, из них 250 - вскрыша торфов и промывка песков;
	ОЛП № 9 - прииск Гуджирка

В октябре-декабре 1945 года в Бурятию завезено 17817 человек. Для приема военнопленных в спешном порядке были созданы два лагеря № 28 и № 30. По решению ГКО СССР лагерь № 28 был создан для обслуживания Джидинского вольфрамомолибденового комбината Минцветмета СССР в г. Городке (ныне г. Закаменск). Вероятно это решение можно объяснить несколькими причинами:

Во-первых, хотя Вторая мировая война закончилась, международная обстановка оставалась сложной, в такой обстановке большое значение предавалось Джидинскому вольфрамомолибденовому комбинату, так как он являлся стратегически важным оборонным предприятием, а Тарнаузское месторождение на Кавказе находилось еще в стадии восстановления.

Во-вторых, наблюдалась острая нехватка рабочей силы, которая выполнялась, в частности, бесплатным трудом военнопленных.

В-третьих, к моменту прибытия японцев в Закаменский аймак, здесь уже широко практиковался подневольный труд заключенных Джидинских лагерей ГУЛАГ НКВД СССР.

По решению ГКО СССР Джидинскому лагерю № 28 был установлен лимит на 4000 человек.

В октябре-ноябре 1945 года сюда было завезено 3932 японских военнопленных. После трех суток этапа из пересыльного лагеря, который находился на станции Джида, военнопленных расположили в бараках, только что освобожденных от заключенных ГУЛАГа. Лагерь № 28 считался неблагополучным из-за ужасных условий существования, высокой смертности от болезней, преднамеренных убийств заключенных охраной.

Лагерь № 28 состоял из 5-ти лагерных отделений:

	Первое - в поселке Инкур, где содержалось 477 пленных;
	Второе - г. Городок - 1359 пленных;
	Третье - в поселке Баянгол - 1035 пленных;
	Четвертое - на руднике Первомайский - 413 пленных;
	Пятое - местность Большой Дабан - 459 пленных

Лагерные отделения в свою очередь дробились в случае необходимости на "командировки" и бригады, небольшие группы, работавшие отдельно от основного контингента.

В лагерном отделении № 1 японцы использовались на работах по добыче вольфрамового концентрата. Вместе с горняками военнопленные принимали участие в подземных горных работах, которые в основном велись вручную с помощью кайла, лопаты и вагонетки. Из средств механизации применялись слабосильные паровые экскаваторы. Японцы работали в качестве забойщиков, рудосборщиков, лесодоставщиков. В Городке (2-е отделение) японцы работали на обогатительной фабрике, на строительстве жилых и производственных объектов, в частности, построили городскую баню, стены которой сложены камнем-плитняком. эти камни они готовили на склоне горы, начиная с улицы Подкирпичная в сторону поселка Хужир.

 

Силами пленных была отсыпана насыпь на улице Центральной, через второе русло речки Модонкуль, начиная со стороны магазина до школы № 1, построен ряд двухэтажных деревянных и каменных домов по улицам Титова и Крупской, а также выполняли различные хозяйственные работы - возили дрова, воду, различные грузы.

 

По свидетельству очевидца Козырева Ю.Г. японские военнопленные работали в ремонтно-механическом цехе. В частности, рядовой по фамилии Сайто работал строгальщиком, а офицер Микки - фрезеровщиком.

В урочище Большой Дабан, недалеко от села Шара-Азарга, военнопленные трудились на заготовке, разделке и погрузке леса. Дневная норма заготовки - 10 кубометров на 1 человека. Такая большая норма объяснялась тем, что Джидакомбинату древесина требовалась в большом количестве для крепежных устройств в шахтах рудников, строительстве жилья и производственных объектов, а также в качестве топлива. Нужно сказать, что для действовавшей легкомобильной электростанции в Городке надо было ежесуточно заготовить, подвести и разделать до 300 кубометров дров. С тех далеких времен это место стало называться "японской зоной", а рядом лесовозная дорога называется "японская дорога".

 

По воспоминаниям Мокрецкого Ю.К. (по долгу службы он ведал вопросами гужевого транспорта лесного отдела):

 

"Мне часто приходилось бывать на лесоучастке. Зона находилась в пади, где тогда протекал ручей, недалеко на косогоре размещалась конебаза, откуда хорошо просматривалась жизнь зоны. Зона извне охранялась конвойными войсками НКВД, а внутреннее управление осуществлялось японскими командирами. Ежедневно рано утром солдаты выстраивались на площади, поворачивались лицом в сторону восходящего солнца, офицеры делали обход и, видимо, за какие-то нарушения били некоторых солдат по лицу. После молебен и принятия пищи брали инструменты (топоры, пилы) и строем уходили в лес на работу. В начале свал леса давался им с большим трудом, очень трудно пилить лесину сидя, лучше когда пристроишься на коленях, а японцы же пилили сидя.

 

После какого-то периода работы на лесосеке старший офицер подавал команду на отдых все садились и отдыхали у костров, а в начале работы снова давалась команда старшего офицера. Труднее было приучить японцев трелевать лес на лошадях с лесосеки на нижний склад, откуда лес отгружали лесовозами на электростанцию, на конном дворе в оглобли волокуши запрягали лошадей и трелевщики-японцы уводили их на лесосеку. В первые месяцы работы, а это было в зиму 1945-1946 годов, трелевщики-японцы привязывали лошадей, а сами брали тросики и на себе спускали лес. Это была очень изнурительная малопроизводительная работа. Стоило много трудов мастерам и заведующим конным двором, чтобы приучить японцев в полною меру использовать лошадей на спуске леса.

 

Для пленных японцев определены нормы питания:

 

	Хлеб из муки 96% помола - 300 гр.
	Рис - 300 гр.
	Крупа - 100 гр.
	Мясо - 80 гр.
	Жиры растительные - 10 гр.
	Рыба - 100 гр.
	Овощи свежие - 600 гр.
	Сахар - 15 гр.
	Чай - 3 гр.
	Соль - 15 гр.
	Общая калорийность составляет 2490 гр."

 

Около 400 японцев добывали молибден на подземных выработках рудника Первомайский, дробили руду на молибденовой фабрике, работали на складах готовой продукции, здесь находилось лагерное отделение № 4.

В поселке Баянгол находилось 3 лагерных отделения в составе 1035 человек. Они работали на местном каменноугольном месторождении, а также на завершении строительства электростанции. Важность пуска  в эксплуатацию Баянгольской ЦЭС диктовалось расширением добычи вольфрамомолибденового концентрата в оборонных целях и отсутствием у Джидакомбината собственного электроснабжения, об этом свидетельствует тот факт, что строительство находилось под контролем правительства. В свою очередь Бурят-Монгольский областной комитет ВКП(б) обязал начальника Джидакомбината Тимошенко Я.В. и начальника Джидлага Еремеева усилить трудовое использование военнопленных. Это дело повод к усилению эксплуатации японцев.

 

В Джидлаге условия жизни и труда были ужасными. Не соблюдалась техника безопасности на подземных работах, вредное для здоровья добываемое сырье, холод, жестокость охранников, все это приводило к гибели японских военнопленных. Особенно жестоким в своей преднамеренности стало убийство Отани Такицунэ. Во время обеда на виду у всех военнопленных присвоил себе 5 пайков хлеба охранявший красноармеец Неболюк Л., когда японцы от имени Такицунэ предъявили протест, в ответ на это Неболюк хладнокровно расстрелял его. Нередки были случаи незаконного изъятия у японцев наручных часов, разворовывался и без того скудный запас продуктов питания. Также большие трудности возникали из-за труднодоступности и удаленности от Ула-Удэ. Из-за поломок и простоя автотранспорта по несколько дней в лагере не было продуктов питания. Все эти факторы приводили к высокой смертности среди военнопленных.

 

К сожалению, к захоронению умерших военнопленных у нас в районе отнеслись не по-человечески. Там, где была захоронена основная масса умерших японцев, построены отстойники очистных сооружений города. Грунт с мест захоронений использовали в свое время на отсыпку полотна улицы Крупской. В Баянголе, на покосе в метрах 400 от кладбища, была небольшая площадка, отгороженная ржавой, колючей проволокой. Старожилы говорили, что это японское кладбище. В настоящее время никто уже не может точно указать места захоронения японцев. Многие считают, что первоначально хоронили военнопленных на бугре ниже очистных сооружений, но со временем, для расширения отстойников, грунт вывезен вместе с останками. Далее, другим местом захоронения является правый берег реки Инкурки, напротив Бурводстроя. А в местности Большой Дабан по дороге Шара-Азарга долина называется "Японской зоной" и там были захоронены много военнопленных японцев.

 

Всеяпонская Ассоциация бывших военнопленных ставит своей целью розыск и публикацию документов о пребывании японцев в плену, приведение в порядок кладбищ, помощь здравствующим очевидцам и их родственникам, посещение мест захоронений и переноса праха погибших на родину. В 1999, 2000, 2005 годах представители этой ассоциации были в нашем районе. Они побывали в пос. Баянгол, на Шара-Азаргинском дабане и в г. Закаменске.

 

С октября 1945 по октябрь 1946 года в лагере № 28 умерло 157 человек. За декабрь 1945 года от дистрофии - 5 человек, от туберкулеза - 2 человека, от воспаления легких - 3 человека, убито - 2 человека.

Местное население в отличие от должностных лиц в большинстве своем к японцам относились хорошо, вызывали чувство жалости и сочувствия.

 

С весны 1946 года положение военнопленных стало улучшаться. Смягчен режим содержания. По словам очевидца Козырева Ю.Г., который работал вместе с японцами, охрана была практически снята, а на работу они ходили под красным знаменем, хотя свободно перемещаться по территории города военнопленные еще не могли. В то время велась активная идеологическая работа среди пленных, стали выписывать для них газеты, сами японцы по подписке получали газеты на японском языке в количестве 500 экз., например газета "Ниппон симбун". Конечно, не обходилось без противодействия со стороны офицеров, которые контролировали своих подчиненных. Даже была выявлена в лагере № 28 группа японцев, занимавшихся распространением антисоветских листовок.

 

В августе 1948 года были закрыты все лагеря на территории Бурятии. В том числе и в нашем районе. Существуют 2 проблемы, связанные с сибирским интернированием, на которых японские общественные организации и прежде всего Всеяпонская Ассоциация бывших военнопленных, особенно заостряют внимание. Первое из них связано с тем, что советские власти не выдавали военнопленным, возвращающимся на родину справки о нахождении и работе в плену. В соответствии с действующими в 40-е годы нормами международного права, другие страны-союзницы передали персональные удостоверения о труде в плену японцам, по которым они, вернувшись на родину, получили денежную компенсацию от своего правительства.

 

В Японии до  сих пор имеются русские кладбища, где захоронены моряки русского флота и другие сыны России, погибшие в крушениях и войнах. Эти могилы ухожены, с памятниками и именами погибших.

Пребывая в лагере военнопленных, японцы внесли вклад в развитие экономики района. 65 лет отделяет нас от той войны. "Японская зона" в Шара- Азарге, экономичная городская баня, обогатительная фабрика и другие объекты будут напоминать как памятник о пребывании военнопленных у нас.