Народ без прошлого не имеет и будущего. Благодаря исторической памяти он сохраняет себя, не превращается в случайное скопище людей, не знающих свой язык, культуру и традиции. Народ не может отказаться от прошлого, каким бы оно ни было; он должен знать и помнить героическое и трагическое, светлое и мрачное в своей истории, отвергать беспамятство, историческую несправедливость.

Сегодня наше поколение восстанавливает историческую справедливость, возвращает народу забытые или полузабытые имена выдающихся деятелей, имена ранее оклеветанных деятелей культуры, просвещения и науки. Пробудившееся национальное самосознание вызвало огромный интерес к жизни и деятельности ярких представителей прошлых эпох.

Крупнейший бурят-монгольский общественный деятель начала XX века М.Н. Богданов писал: «Буряты сумели выдвинуть из своих рядов замечательных и видных общественных и политических деятелей. Ни религиозно-философские доктрины Востока, пришедшие к бурятам вместе с буддизмом, ни научное образование Запада, просачивающееся сюда через русские школы, не остались без влияния на бурятских культурных деятелей: одни из них выдвинулись в изучении буддийской философии, монгольской и тибетской литературы и в области восточной политики; другие известны своими научными исследованиями по методам европейской науки, путешествиями и общественной деятельностью по распространению у себя, на родине, культурных приобретений Запада».

К сожалению, в годы тоталитарного режима имена многих выдающихся бурят-монгольских деятелей были преданы забвению, оказались, по существу, в небытии. Только сейчас народ узнает об этих деятелях, живших и творивших в прошлых столетиях. Среди них встречаем учителей-просветителей, ученых-исследователей, деловых людей, врачей, путешественников, общественных и политических деятелей.

Многие виднейшие деятели бурят-монгольского народа подверглись репрессиям 30-х годов. Особенно «урожайными» были 1937 и 1938 годы. В 1937 году, особенно в его втором полугодии, и в 1938 году по Бурят - Монголии прокатилась волна массовых арестов «врагов народа». Именно тогда главная партийная газета «Правда» обрушилась с разоблачительными статьями на руководство республики.

В течение сентября и октября 1937 года была опубликована целая серия статей под громкими заголовками «Дипломатические увёртки не помогут», «Покаянные речи и антисоветские дела», «Коммунисты Бурят - Монголии срывают маски с буржуазных националистов»… Естественно, пестрели разносными статьями и страницы республиканских газет. Не обошла стороной волна разоблачений «врагов народа» и коллектив газеты «Буряад – Монголой Yнэн» - «Бурят-Монгольская правда». Если посмотреть выходные данные этой газеты тех лет, то можно легко обнаружить частую сменяемость редакторов и временно исполняющих их обязанности: Санжа Абидуевич Ширабон, Цыденжап Дондупович Дондубон, Доржо Цыденович Ардин, Дугаржап Донгидон,  Иролто Дампилон, Ошир Дашидондобэ и т.д. Коснулась эта волна и наших мест. В самом расцвете сил были репрессированы и несправедливо обвинены мои земляки, выдающиеся деятели Бурят-Монгольской АССР.

Так случилось, что их имена известны на родине только краеведам, знатокам истории села. Молодое поколение, мои сверстники знают очень мало. Улицы моего села названы в честь ветерана войны, председателя колхоза, известного писателя. Но имен выдающихся политических деятелей нет. Только совсем недавно начали интересоваться их судьбой.

Хори-буряты по праву гордятся знаменитыми людьми, творившими в прошлые столетия, деятелями различных сфер духовной жизни: педагогами, писателями, врачами, деятелями  искусств, учеными, общественными деятелями, просветителями, предпринимателями, представителями духовенства. Среди этих выдающихся хори – бурят и мои земляки.

Большая исследовательская работа проведена журналисткой газеты «Буряад Yнэн» - «Бурятская правда» моей землячкой Верой Тохтохоевой. Она занималась с архивными материалами, напечатала статьи в районных и республиканских газетах.

Объектом нашего исследования стали судьбы моих выдающихся земляков, выходцев хори-бурят.

Актуальность данной работы заключается в том, что несмотря на восстановление исторической справедливости, на проведенную реабилитацию имена моих земляков не известны широкой общественности. Мы должны их знать, гордиться ими. Их имена должны быть увековечены на их малой родине.

Одним из выдающихся деятелей Бурят-Монгольской республики по праву можно назвать Дугаржапа Донгидона (1904-1937).  

Дугаржап Донгидон родился в улусе Эдэрмэг Кижингинского района БМАССР в семье крестьянина-середняка. Получив образование в родном улусе и окончив затем гимназию в Петровском заводе, Дугаржап включился в активную комсомольскую деятельность. В 1923-1926 гг. работал секретарём Бурят - Монгольского ОК ВЛКСМ. В 1928 г. его выдвинули на партийную работу, перевели в аппарат Бурят – Монгольского обкома партии на должность заведующего отделом сельской работы, затем работал заведующим отделом кадров обкома.

В 1930-1933 гг. Донгидон находился на учёбе в Москве, обучался в коммунистическом ВУЗе («комвузе») имени Свердлова, в аспирантуре Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ). В 1933 году по партийной линии был направлен в Читинскую область начальником политотдела крупного овцесовхоза. В феврале 1935 года был вызван в Москву и направлен в распоряжение Бурят - Монгольского ОК ВПК(б). А бюро обкома утвердило Донгидона наркомом просвещения БМАССР.

Некоторое время по совместительству занимал должность директора Научно – исследовательского института культуры. Авторитет Дугаржапа Донгидона как руководителя-просвещенца был весьма высок. Все свои знания, умение, талант он отдавал делу просвещения и науки. К нему не было претензий ни со стороны руководства республики, ни стороны учительства и научной интеллигенции. Однако в 1937 году ему предъявили карательные органы обвинение, обвиняли его в участии в контрреволюционном, буржуазно-националистическом панмонгольском движении.

Он был назван активным участником антисоветской подрывной деятельности, агентом японской разведки. 20 сентября 1937 года Д. Донгидон был исключен из партии, через 7 дней арестован и отправлен в одиночную камеру центральной тюрьмы города Улан-Удэ. Начались круглосуточные допросы с применением пыток, издевательств. Неслыханно жестокие методы допроса вынудили Донгидона и других арестованных, обвиненных в контрреволюционном панмонголизме, признать себя виновными.

Сохранились письма Д. Донгидона на имя Н.И. Ежова, председателя Комитета госбезопасности СССР и С.Д.Игнатьева, первого секретаря Бурят - Монгольского ОК ВПК(б), в которых говорилось, что ему предъявлены надуманные обвинения, ибо он не имел никакого представления о панмонгольском движении, не говоря об участии в нем. Донгидон просил восстановить справедливость, освободить его из заключения: «Третий месяц сижу в тюрьме. От постоянных допросов с 13 по 23 ноября устал. За это время удалось поспать только дважды. В последние сутки нахожусь под усиленным контролем. Если раньше мог сидеть на скамейке, шевелить руками и ногами, то сейчас не могу и этого сделать. Надеюсь, что органы НКВД сумеют выявить кто прав и кто не прав. Стараюсь доказать, что я прав. Я по-прежнему предан партии и Советской власти. Я нисколько не изменился», - так писал из тюрьмы Донгидон 28 ноября 1937 года.

«Я обращаюсь к вам потому, что меня исключили из партии, обвинили буржуазном национализме и заключили в тюрьму. Я считаю, что заключение под стражу без всякого на основания, есть большая несправедливость. Этот факт нарушает устав нашей партии, ограничивает права его членов. Никому не дано право исключать членов партии без его ведома. Таких вместе со мной десять человек. (Обращаю ваше внимание на постановлении партии от 20-го сентября). Я всегда предан партии Ленина-Сталина, Советской власти». Однако эти обращения не дали результата. Также остались безрезультатными обращения его супруги Софьи Иннокентьевны Донгидон.

Д. Донгидон также был обвинен в том, что он нанес урон языковому строительству в республике, выступая за перевод бурятского литературного языка на хоринский диалект. Его обвиняли в проявлении национализма, панмонголизма в переводческой деятельности. В заключении комиссии в составе Жеребцова, Очирова, Болдогоева, Дашицыренова говорилось, что Донгидон был одним из инициаторов введения новых правил перевода, что Донгидон и его сторонники отказались от слов «революция», «социализм», «партия», «конференция»… и стали использовать вместо них националистические, панмонгольские слова (хубисхал в переводе революция, нийгэм журам, нам, хурал - конференция...) Осуждая их, комиссия дошла до абсурдного утверждения, что слово «хурал» - это сборище лам по-монгольски. Донгидон являлся ответственным редактором книги «Краткий орфографический справочник бурят-монгольского литературного языка», изданного в 1937 году.

Видимо эта работа явилась основным источником для комиссии, обвинявшей Дугаржапа Донгидона в панмонгольских, националистических ошибках в переводческой деятельности.

На основании клеветнических обвинений Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР 4 июня 1937г. постановила приговорить Дугаржапа Донгидона к расстрелу. Так тоталитарный режим безжалостно расправился с авторитетным деятелем БМАССР, талантливым представителем бурят- монгольского народа.

После гибели Донгидона его супруга Софья Иннокентьевна, как жена врага народа была сослана в Северный Казахстан, в город Семипалатинск без права возвращения. Дети его: 9-летний Найдан, 6-летняя Клара оказались в детдоме. Клару забрала из детдома тетя Варвара Иннокентьевна Сегодня Клара Дугаржаповна, кандидат наук, доцент кафедры иностранных языков БГУ. У нее двое детей ее старший сын Эрдэни много занимался своей родословной. Найдан жил в Ташкенте, но его нет в живых..

20 апреля 1957г. Военная коллегия Верховного Суда СССР вынесла постановление: реабилитировать Д. Донгидона из-за отсутствия состава преступлений. Об этом были извещены его родственники. Но о месте захоронения до сих пор ничего не известно.

Такова судьба наших земляков. Они – выдающиеся деятели Бурят-Монгольской республики. Несмотря на трагический конец, они остались убежденными коммунистами, преданными своим идеалам. Они выдержали все испытания, стойко вынесли тюремные пытки. Они внесли весомый вклад в становлении советской власти, зарождении новой жизни. Их имена останутся в памяти благодарных потомков.

Такова судьба наших земляков. Они – выдающиеся деятели Бурят-Монгольской республики. Несмотря на трагический конец, они остались убежденными коммунистами, преданными своим идеалам. Они выдержали все испытания, стойко вынесли тюремные пытки. Они внесли весомый вклад в становлении советской власти, зарождении новой жизни. Их имена останутся в памяти благодарных потомков.

Литература

Литература о Д. Донгидоне: В. Тохтохоева. Би дайсанай тала баряагуйб //Буряад унэн, 1989, августын 9.

Литература о О. Дашидондобэ: В. Тохтохоева. «Зэмэтэй бэшэлта, - Дашидондобэ» //Буряад Унэн, 1990, октябриин 9.

Литература о И. Дампилоне: В. Тохтохоева. 5542-дохи хэрэг //Буряад унэн, 1990 оной апрелиин 26;

 Л. Курас. Знать и помнить (Несколько страниц из жизни Иролто Дампилона) //Правда Бурятии, 11 февраля 1992 года. 

Сталинские списки;

Бурятская национальная интеллигенция первой трети XX века, Улан-Удэ 2002 год;

Вестник Бурят – Монгольского института культуры 1931 года.           

Выдающиеся деятели – выходцы из хори-бурят (очерки) Бурятское книжное издательство, Улан-Удэ 2002 год.

Найданов Тумэн,1998г.р., учащийся 8 класса,

Шагдарова Эржен,1989г.р., учащаяся 8 класса

Руководитель:Чимитдоржиева Р.А.